– Беги! – заорал Родри. – Беги ко мне, Вэл!
Мальчик послушался и, уронив ведро, побежал к Родри. Он влетел в расставленные руки Родри как раз в тот момент, когда женщины вышла из воды на берег. Она выглядела точно как Олдана, даже волосы теперь приобрели правильный оттенок светлого золота. Родри тихо выругался. Малыш вертелся, пытаясь высвободиться:
– Мама, мамочка! Пусти меня, там моя мама! Родри прижал его крепче. Ребенок заплакал. Громко крича и выкрикивая проклятия, к ним бежал Дженнантар с доброй половиной населения лагеря. Как только они окружили Родри, призрак, погрозив кулаком, исчез, как клочок дыма, унесенный ветром.
– Она ушла… – всхлипывал Вэл. – Почему ты не пустил меня, почему?
– Потому что она увела бы тебя в Иной мир, а тебе туда рановато, – наобум сказала Родри первое, что пришло в голову. Оглянувшись, он заметил Инабриллу, проталкивающуюся сквозь толпу. – Вот твоя бабушка. Иди к ней. Позже я приду поговорить с тобой, малыш, хотя всего, наверно, не объясню.
– Я хотел пойти с мамочкой. Ты противный! Хочу к маме!
Родри отдал Инабрилле рыдающего мальчика, другие женщины окружили ее, словно стража, и все вместе они ушли. Даралантериэль с мужчинами остался стоять между Родри и озером.
– Мне очень неловко, – запинаясь, произнес Даро. – Дженнантар, не следовало мне подвергать сомнению твои слова. Прости…
– Не думай больше об этом, – Дженнантар мягко коснулся плеча принца. – Все это столь невероятно… Родри, ради всего святого, объясни, что это было такое?
– Объяснить трудно, – Родри запустил пальцы в волосы, чтобы скрыть, как его трясет. – Но это создание, какова бы ни была его природа, не предвещает ничего хорошего. Пойдем известим банадара.
Родри умел быть упрямым, когда хотел – да порой и когда не хотел. То, что преследовательница пала настолько низко, стремясь добиться цели, неожиданно подкрепило его нежелание расставаться с кольцом, и он дал себе слово не уступать, чего бы это ему ни стоило. Но рисковать чужими судьбами было недопустимо. Подождав, пока очевидцы посвятят Калондериэля в суть дела, Родри отвел его в сторонку и предложил пройтись.
Молча дошли они до леса и вошли под сень деревьев, кланяющихся свежему ветру. Остановившись посреди уходящей вглубь аллеи, Родри сказал:
– Опекун, являвшийся мне, говорил правду. Мне придется уехать, ради спокойствия твоего дома в первую очередь. Я решил отправиться на север и разыскать Адерина. Та женщина последует за мною и оставит вас в покое.
– Действительно, так будет лучше для всех. Но тебе нельзя пускаться в путь одному. Слишком опасно. Я поеду с тобой и возьму нескольких воинов для охраны.
– От всего сердца благодарю тебя, – Родри словил себя на том, что снова сбивается на язык Дэверри. Многие годы он даже не слыхал дэверрийской речи, но вот сейчас, в тяжелую минуту, она сама собой вернулась. Пришлось сделать усилие, чтобы перейти на эльфийский. – Мне вовсе не улыбается мысль о путешествии в одиночку, но я должен навестить Адерина и спросить, поддаться мне требованиям этой твари или бороться с нею.
– Если она из Опекунов, то обычно правильнее бывает исполнять их желания, но сейчас я в этом сомневаюсь, – Калондериэль, нахмурив брови, поглядел вдаль. – Не приходилось мне доселе слышать, чтобы кто-то из Опекунов так назойливо преследовал и обхаживал простого смертного. Возможно, она является злым духом. Ты прав. Адерин должен знать ответ.
– Если б еще догадаться, где искать его…
– Скорее всего, на севере. Если бы он уже отправился на зимние стоянки, то непременно присутствовал бы на алардане.
Калондериэль передал власть над своим домом королю и его сыну вплоть до своего возвращения, отобрал десятерых спутников, навьючил припасы на двух запасных лошадей, и они без промедлений покинули лагерь. Взяв направление точно на север, они успели до ночи проделать полных двенадцать миль. Устроившись на ночевку, огня разжигать не стали – все отлично видели в темноте, а потому просто уселись в кружок, потеснее, и молча следили за восходом луны. Говорить, казалось, не о чем. Дважды кто-то из эльфов пытался запеть, но мелодия сразу же угасала.
– Звезды небесные! – проворчал наконец Калондериэль. – Что нынче с вами всеми случилось?
– Да ничего веселого, – откликнулся Дженнантар. – Сперва потерять Олдану, теперь вот Родри…
– Полегче! – вырвалось у Родри. – Я еще не умер, чтоб тебе пусто было, а вот с тобой всякое может приключиться, ежели будешь и дальше разглагольствовать в таком духе!
Товарищи позволили
– Да я не про смерть твою толкую, – упрямо продолжил Дженнантар. – А про то, что ты вздумал ехать на восток…
– Думаешь, мне легко далось это решение? Эх, друзья мои, пришлось бороться…
Ужасный вой раздался при этих его словах, словно злой дух нарочно выбирал момент для нападения. Монотонное завывание баньши, подхваченное эхом, далеко разнеслось над землею, залитой лунным светом. Родри мгновенно вскочил – женщина стояла прямо напротив него за спинами сидящих эльфов. Она уже сбросила обличье Олданы, однако осталась вся в белом, будто для сожжения, и волосы ее стали белоснежными.
– Дочь отняли у меня, – на этот раз она говорила по-эльфийски. – Ты не понимаешь. Ее отправят далеко, нас разлучат. Мне нужно это кольцо!
– Но как связано то, что я владею кольцом, с судьбой твоей дочери?
– Не знаю. Эвандар отказывается мне что-либо объяснить кроме того, что кольцо было предназначено тебе, Родри Майлвад, давным-давно, задолго до нового рождения твоего в этом мире. Неужели ты не помнишь? Ты подарил кольцо Эвандару много лет назад, когда облик твой был иным и имя ты носил иное.
