– Это ферма в горах. Во время наводнения обитатели, которые живут на таких изолированных маленьких фермах, находят убежище у владельцев их земель в больших деревнях или усадьбах. Когда Гвину и его усопшим, не оплакиваемым друзьям потребовалось место, где бы спрятаться, все, что им оставалось сделать, – это подыскать такую ферму и обустроиться, как у себя дома.
Джилл кивнула, но она его почти не слышала. Она вспоминала глаза Гвина, как они изменили цвет с чёрного на голубой, и огонь, который, казалось, горел за его спиной в её видении. До её щеки дотронулись маленькие мокрые пальчики: дождь, первые крупные капли, предвещающие шторм.
– Боги! – рявкнул Саламандр. – Бежим!
Они рванулись через двор и нырнули в открытую дверь фермы как раз до того, как хлынул ливень.
– Когда в этой отсталой и некультурной стране идёт дождь, то он идёт по-настоящему! – сказал Саламандр, тряся головой. Капли летели с его волос. – Воистину, он сделает путешествие очень неприятным, моя крошечная водоплавающая птичка. Мы вполне можем застрять здесь на день или два. Гвин и его недавно почившие приятели, кажется, сорвали дверь с петель, поэтому в любом случае нам придётся оставить фермеру несколько монет за причинённый ущерб. Можем ещё добавить немного в качестве арендной платы.
– Я думаю, нам нужно выезжать на дорогу и воспользоваться этим дождём. Он даст нам преимущество.
– Преимущество? Какое ещё преимущество? Может, ты видишь преимущество в том, чтобы ехать промокшей до костей, пропитавшейся влагой, когда на тебя капает, и льёт снизу и с боков, и это не говоря о холоде, простуде, замерзании или…
– А как насчёт того, чтобы ехать невидимыми?
Саламандр оборвал свои причитания на полуслове и, моргая, уставился на неё.
– Я не имею в виду – невидимыми для обычного зрения. Ведь именно ты у нас постоянно толкуешь об астральных вибрациях воды, которые мешают заниматься дальновидением, – Джилл махнула рукой на дождь, который шёл стеной. – А как насчёт этого?
– Это может сработать! На самом деле может сработать! По крайней мере, нашим врагам придётся приложить массу усилий, чтобы получить чёткие образы тривиальных маленьких деталей, таких, как, например, где мы находимся и кто это едет с нами.
– Именно так я и думала. Лошадям будет трудно, но нам ведь и не требуется ехать быстро. Если мы сойдём с этой дороги и углубимся в горы перед тем, как они распознают наше местонахождение, то они и впрямь не будут знать, где мы. Вспомни, как ты пытался найти Родри, и все пастбища казались тебе одинаковыми?
– Да, горы отличаются друг от друга не больше – деревья и валуны, валуны и деревья, тут и там очаровательные маленькие ущелья, полные змей, которые в это время года просто ужасны, но могут оказаться очень кстати, если мы проголодаемся.
– Что? Питаться змеями?
– Что? Ехать мокрыми? – Саламандр улыбнулся ей. – – Нас всех ждёт очень неприятное время, моя маленькая коноплянка, но обещаю тебе: это будет гораздо приятнее, чем… это будет подобно жизни в удивительных Залах Красоты в Другой Земле в сравнении с лежанием на столе в комнате пыток в скрытых домах ястребов.
– Странно – но меня посетили сходные мысли. Как далеко отсюда до Пастедиона?
– М-м… ну, если мы поедем прямо туда, – четыре ночи, может, пять, поскольку будем путешествовать по этой мокроте. Если поедем по горам, то дольше, но безопаснее.
– Давай лучше оставаться в безопасности, ладно?
– Не могу не согласиться. Очень хорошо, скажем восемь ночей, в зависимости от погоды и всего остального. Пошли за Родри и Гвином. Чем быстрее мы приведём твой план в действие, чем лучше.
Той самой ночью Барума пытался увидеть их при помощи дальновидения. На протяжении последних нескольких недель он выступал в роли настоящего посыльного и путешествовал вдоль побережья с нужным караваном. К началу зимних дождей караван добрался до Индилы, недалеко от места его назначения, и Барума остановился там в уютной гостинице на два дня, раздумывая, стоит ли сейчас присоединиться к Старцу. Хотя он боялся ехать, он точно также и боялся не ехать. А что если Старец заподозрит его двойную игру? Барума прекрасно знал, что те, кто отправляются в поместье хозяина, иногда больше нигде не появляются. Барума подозревал, что Старец не совершает таких банальностей, как убийство этих несчастных. С другой стороны, если он уклонится от работы на Главного Ястреба, то его положение окажется ещё более опасным. В попытке собрать информацию, которая поможет ему решить, что делать, Барума купил серебряную миску и чёрные чернила, развернул серебряный кинжал Родри, чтобы использовать его для фокусирования, и уселся за низкий столик. Если Главный Ястреб уже взял варвара в плен, то он может быть слишком занят, чтобы беспокоиться о делах Барумы.
Хотя видение пришло сразу же, оно оказалось туманным и искажённым, оно мигало и пузырилось, словно по поверхности чернил пробегал ветер. Барума видел Родри довольно чётко, благодаря злому связующему звену боли, установленному между ними, и мог различить лошадей – слишком много лошадей. Во всяком случае, так казалось во время коротких вспышек видения, которые он получал. Когда Барума попытался расширить видение, чтобы оно включало местонахождение Родри, у него создалось впечатление, что там вокруг скалы и камни, а также огромный серебряный поток эфирной силы, который должен исходить от реки или затопленного оврага. Внутри этого тумана Барума смутно различил пару человеческих форм, которые двигались взад и вперёд. Больше он ничего сказать не мог.
Видение исчезло. Барума долго сидел за столом и смотрел, как трясутся у него руки, а сам думал о судьбе зёрнышка пшеницы, которое попало между двумя жерновами.
Наконец он достаточно успокоился, чтобы вылить чёрные чернила назад в специальную бутылочку. Барума вздохнул в последний раз, потом встал и сразу заметил волка, который разлёгся у него на кровати и лизал лапы. Барума в ярости схватил бутылочку и бросил прямо в голову зверя. Образ исчез, но оказалось, что Барума забыл закрыть бутылку пробкой. Ругаясь всеми грязными ругательствами, которые он только знал, Барума схватил тряпку и стал убирать пятна, затем решил позвать владельца гостиницы, чтобы тот сделал это за него. Барума раскрыл дверь, которая вела в гостиную его номера, и обнаружил, что там его ждут трое мужчин; лицо одного скрывал красный шёлковый капюшон.
– Ты совершенно не беспокоишься о своей безопасности, Барума.
