гостиной, триллер захватил ее целиком, но здесь, в спальне, она постоянно ощущала тревожащее присутствие мужчины, обаятельного мужчины. Тем не менее она заставила себя не отрывать глаз от страниц и регулярно переворачивать их, хотя очень мало понимала в прочитанном. Так прошло не меньше сорока минут. Но тактика себя оправдала: когда она рискнула кинуть взгляд на кровать, Реджиналд спал. С легким сердцем Синтия погрузилась в хитросплетения сюжета, но, когда снова взглянула на своего подопечного, встретила устремленный на нее пристальный взгляд.
– Что? – встревоженно спросила она.
– Я просто думал, – улыбнулся Кормакс, – как это здорово – проснуться и обнаружить вас здесь. Но у вас такой утомленный вид. Вы уверены, что сами чувствуете себя хорошо?
– Абсолютно! И давайте больше к этому не возвращаться. Как насчет бульона, Реджиналд? – Синтия подошла к кровати и попыталась поправить подушки.
– Нет!
– Я просто...
– Я сказал «нет»! Знаете, Синтия, – добавил он, – я передумал. Вам лучше отправиться домой. Я в состоянии сам выпить проклятые таблетки.
Она уставилась на него в крайнем раздражении.
– Так... И в чем же теперь дело?
– В вас.
– О, понимаю. – Оскорбление было тяжелым.
– Ни черта вы не понимаете!
Синтия отошла от кровати и, не глядя на обидчика, ровно, невыразительно произнесла:
– Как бы там ни было, мистер Кормакс, сегодня я останусь в вашем доме. Но только сегодня. Потому что обещала доктору Бриттер и вашему брату. Завтра вы будете справляться с вашими проблемами самостоятельно.
С этими словами молодая женщина резко повернулась и направилась к двери.
– Синтия! – Она остановилась, но не оглянулась. – Я знаю, вы думаете, что я неблагодарный сукин сын. Но я беспокоюсь только о вас, и, поверьте, дома вам будет безопаснее.
Она тяжело вздохнула и повернулась.
– Я устала повторять, Реджиналд, что этот грипп мне не страшен. А теперь постарайтесь не волноваться и отдыхайте. Я зайду к вам позже.
В ответ он пробормотал что-то неразборчивое.
Если бы не опрометчивое обещание смотреть за больным, она с удовольствием поймала бы его на слове и уехала домой. Ей нелегко удавалось мириться с резкими сменами настроения Кормакса и его грубыми, порой даже чересчур грубыми замечаниями. Синтия вернулась в гостиную и прилегла на кушетку, утешая себя, что это только на одну ночь. Завтра этот неблагодарный будет сам о себе заботиться.
Она читала долго и со вкусом, стараясь не вспоминать о капризном подопечном. Когда подошло время очередного приема лекарства, Синтия постучала в дверь спальни и осторожно заглянула.
– Так вы не ушли? – хрипло приветствовал ее Кормакс.
– Блестящая догадка. Как вы себя чувствуете?
Он чуть повернулся на кровати, прислушался к себе и со слабой улыбкой ответил:
– А знаете, немного лучше. И кости не так ломит. Может, все-таки выживу...
– Пора принимать таблетки. Вы готовы съесть суп?
– Какой?
– Куриный бульон с гренками и немного вареного цыпленка.
– А вы, Синтия? Вы будете есть?
– Да.
– Полагаю, бесполезно просить вас поесть здесь вместе со мной.
– Да, бесполезно.
Когда она вернулась с подносом, Реджиналд сидел на заново взбитых подушках и смотрел на нее с торжеством.
– Вам не придется поправлять постель, я сам справился, – гордо заявил он.
– Замечательно, – отстраненно сказала Синтия, взяла влажное полотенце и протерла ему лоб и шею. – Что будете пить?
– Что принесете, то и буду.
Она вернулась в кухню, налила тарелку себе и села есть, слушая, как стучит дождь в окно, и размышляя, долго ли продлится эта новая фаза – фаза примерного пациента. Совершенно очевидно, что после небольшого отдыха Кормаксу стало лучше, но собственный опыт подсказывал, что улучшение лишь временное.
Удивительно, она вдруг поняла, что, несмотря на усталость, ужасно проголодалась. Синтия с удовольствием съела еще тарелку супу, и крылышко цыпленка, и сандвичи, которые готовила раньше для Реджиналда.
