— Я его почти не знаю...
— Ну и что?! — фыркнула Люси.
— Еще недавно он считал, что я Анна, — напомнила Стейси.
— Но больше Андрэ так не считает, — возразила мать. — Для него Анна так и осталась вредной маленькой кузиной.
— Можно мне сделать копию фотографии Жаклин? — спросила Стейси, резко меняя тему. — Я бы хотела иметь у себя ее портрет.
— Я тоже, — сказала Люси. — Бедная Жаклин! Что за печальная и романтическая история! — Она со вздохом поднялась. — Пойду приготовлю чай, а потом утащу Макса в постель и открою ему страшную семейную тайну.
— Я сама займусь чаем! — вызвалась Стейси, но сестра уже от дверей погрозила ей пальцем.
— Сидеть!
Стейси повиновалась и обеспокоенно взглянула на мать.
— Неудивительно, что всю неделю ты ходила сама не своя! Для тебя, наверное, рассказ бабушки стал немалым потрясением.
— Пожалуй, — согласилась Джеки. — Зато эта история сразу объясняет очень многое. Мама порой бывала несносна, но я знаю, что она любила меня. — Судя по всему, и отцу, и маме пришлось пойти на уступки друг другу, — задумчиво продолжала Джеки. — Мать настояла на том, чтобы отец сообщил семейству Галон только о смерти Жаклин — и умолчал о ребенке. А отец, в свою очередь, настоял, чтобы меня назвали английским вариантом имени «Жаклин».
— Он ее очень любил, верно?
— Очень. — Джеки вздохнула. — Бедная мама! Впрочем, у нее всегда оставалась я. Ребенок ее мужа... и ее дочь, что бы там ни было. И все же с ее стороны было несправедливо наказывать тебя только за то, что ты похожа на Жаклин. Я поделюсь с тобой своей долей наследства.
Стейси покачала головой.
— Лучше оставь эти деньги себе. Вложи их в выгодное предприятие или потрать на кругосветный круиз — как пожелаешь. Ты их заслужила.
В комнату вошел Макс, неся поднос с чаем, и с улыбкой сообщил:
— Стейси, тебя к телефону.
Она едва не застонала от разочарования, когда схватила трубку и услышала голос Анны:
— Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь. Ты ведь не сердишься, что бабушка и Андрэ приехали сегодня на похороны?
— Конечно нет. Это было очень мило с их стороны.
— Особенно со стороны Андрэ! — хихикнула Анна. — Впрочем, с тобой он и вправду такой милый...
— Как там бабушка? Ох, извини...
— Как же еще ты можешь ее называть? Она чувствует себя прекрасно — похоже, путешествие пошло ей на пользу. Слушай, я позвоню завтра вечером. Передай привет Джеки, но не вешай трубку. Кое-кто хочет поговорить с тобой.
В трубке что-то яростно зашептали по-французски, а потом знакомый, сладостно-низкий голос произнес:
— Стейси?
— Привет, Андрэ, — поздоровалась она по-английски, — спасибо, что позвонил.
— Понимаю, ты устала, но мой самолет рано утром, а я не хочу будить тебя телефонным звонком. Я сегодня беспокоился о тебе. Ты была такой бледной и усталой.
— Слишком много дел.
— И к тому же не очень веселых. Стейси, я вернусь в пятницу поздно вечером, а это значит, что до свадьбы мы не увидимся. Анна говорит, что ты будешь подружкой невесты.
— И это вызовет сенсацию, — сухо отозвалась Стейси. — Трудновато будет отличить нас друг от друга.
— Во-первых, Анна беременна, а ты нет, — заявил Андрэ с прямотой, от которой у нее захватило дух. — Во-вторых, между вами и так достаточно различий. Анна выше тебя, волосы у нее прямые... и я ощущаю к ней только родственную приязнь с примесью раздражения. К тебе у меня совсем другие чувства...
— Да, я знаю! — горячо перебила Стейси. — Ты считаешь себя ответственным за то, что я... кое-чего лишилась. Ради Бога, Андрэ, пусть это тебя не мучает! Я виновата во всем не меньше тебя, и то, что было между нами, ни к чему тебя не обязывает. Совершенно ни к чему.
Андрэ скрежетнул зубами, невнятно выругался по-французски, потом умолк, явно стараясь овладеть собой.
— Эту тему не стоит обсуждать по телефону, — наконец сказал он. — Поговорим об этом позже, при встрече с глазу на глаз. А теперь отдыхай, Стейси, и, пожалуйста, еще раз передай твоей матери нашу с бабушкой благодарность за гостеприимство. Это было сверх наших ожиданий.
— Андрэ, можно, я тебя кое о чем спрошу?
— Все, что пожелаешь.
— Какая у твоей бабушки была девичья фамилия?
— Плиссон, — удивленно ответил он, — а что?
— Да так, просто спросила. До свидания, Андрэ.
— Погоди минутку, — быстро сказал он. — Насчет того, чего ты лишилась по моей вине... Я считаю, что ты ничего не лишилась. Ты просто отдала мне во владение ценный дар... а я умею хранить то, чем владею. Вот теперь, сокровище мое, до встречи.
15
Джеки убедила Стейси взять на работе неделю отпуска.
— Все равно ты после Рождества уедешь, — убеждала Джеки, — а я, по правде говоря, чувствую себя сейчас неважно. Хорошо бы ты еще немного побыла дома.
Это был решающий довод. Слишком редко мать просила о помощи, и Стейси успокоилась лишь после того, как побывала у ее лечащего врача, который заверил, что несложная операция полностью восстановит здоровье миссис Уилкинс.
Анна заплатила за консультацию заранее и слышать не хотела о том, чтобы ей вернули деньги.
— Мы заключили сделку, а эти деньги — часть моих обязательств перед тобой, — сказала она в тот вечер, когда позвонила узнать, как чувствует себя Джеки.
— Но ведь бабушка завешала маме солидную сумму! И теперь мама хочет возместить твои расходы.
— Ни в коем случае! Операцию оплачиваю я, и точка. А теперь давай поболтаем о тряпках.
Поскольку Анна понимала, что ее бабушка не в состоянии ходить по магазинам, она обратилась в «Хэрродз» и попросила прислать в «Мэри Инглэнд» коллекцию подходящих нарядов. Стейси и Джеки пригласили пообедать в отель с Анной и Женевьевой, а заодно помочь в выборе платьев. Во время обеда, накрытого в апартаментах мадам Страусс, Стейси и Анна веселились от души при виде озадаченной физиономии официанта.
— Вот бедняга! — посмеивалась Анна. — У него просто глаза на лоб полезли.
— Во время свадьбы может случиться то же самое, — предостерегла внучку Женевьева, — так что, дорогая моя, постарайся подобрать себе платье, совершенно не похожее на наряд Стейси.
Анна скорчила гримаску.
— Во-первых, бабушка, я и так уже вдвое толще Стейси, так что по фигуре нас различить несложно, а во-вторых, что прикажешь делать с нашими лицами? Разве что надеть на головы бумажные мешки!
