прижившую дочку за годы его отсутствия. А «отсутствовал» он почти 15 лет! Муха ехал на переднем сидении электровоза. В темноте не было видно, что на путях стоит «коза», груженная рельсами, и электровоз на нее наскочил. Рельс прошел через грудь мастера Мухи, размозжив сердце.
Другой движенец, машинист Лагутин, высунулся из электровоза, не зная, что на штольне установлен столб — временное крепление просевшей кровли. Ему начисто оторвало голову: электровоз продолжал свой путь с туловищем машиниста, а на его голову, лежащую на штольне, наткнулся дежурный по шахте инженер Мосин. Лагутин собирался на материк, где его ждала невеста, чтобы вернуться вдвоем с ней в Норильск. Вместо «вдвоем» у него получилось «надвое».
Но печальней всего был случай с Аржбой.
Аржба
Это был очень очень симпатичный грузин (вернее, аджарец, но в те годы я еще не знала, что грузинами являются и абхазец, и мингрел, и сван, и хевсур и много еще разных горцев). В нем не было заметно ни зазнайства, ни враждебности ко всему негрузинскому. Одним словом, это был хороший товарищ и настоящий шахтер. Невеселая его судьба! Семнадцати лет пошел он со школьной скамьи на фронт. Ранение. Плен. И все как положено: изменник Родины, 10 лет. Он их отбыл на шахте. Проявил ум и инициативу. Освободился и вскоре стал горным мастером, а затем помощником начальника участка.
После отмены «сталинской» пожизненной ссылки ему разрешили поехать в отпуск на Кавказ. Как он радовался!
— Ты понимаешь, Антоновна, двенадцать лет я не видел матери! А я у нее один… Как она меня ждет! Не дни — часы считает! И я тоже. Но теперь уже недолго. Билет на самолет у меня в кармане. Еще две ночи — и меня здесь не будет.
Он ошибался: ему осталась одна — всего лишь одна — ночь…
Диспетчер вызвал меня к телефону:
— Антоновна! На соседнем с вашим участке при ликвидации «отказа» погиб помощник начальника Аржба. Там нет ни одного ИТР. Идите туда, примите смену и встретьте комиссию горнотехнической инспекции.
Меня будто громом поразило: «…А как меня мама ждет!»
Не успел, бедняга, побывать на родине, не обнял родную мать, не взглянул на родные горы! Пусть меня никто нигде не ждет, но все же непростительно умереть, так и не повидав ничего, кроме угля, камня, грязного снега, унылых болот, не подышав чистым воздухом, не пропитанным серным газом и всеми прочими зловониями Норильска. Это жестоко и несправедливо — умереть, не побывав на материке, где есть природа, если уж нет матери, нет близких.
Так думала я, стоя возле растерзанного трупа, в котором трудно было узнать смуглого красавца с блестящими глазами под сросшимися бровями.
Ну нет! На материк я съезжу. Это — решено!
Примечания
1
маленькая печка.
2
то, что под решетом остается при очистке семян.
3
подземная горная выработка, имеющая относительно значительный поперечный размер по сравнению с её длиной.
