Все та же старая история: Корни антиирландского расизма

Колонисты-протестанты собирали армии — одни в поддержку короля, другие — против.

Английские писатели того времени, как, например, сэр Джон Темпл, объясняли восстание 1641 года не тяжелым положением ирландцев, а их предполагаемой отсталостью, которая, по его словам, не давала им понять и оценить усилия Англии по их окультуриванию.

Восстание сопровождалось зверствами с обеих сторон; Темпл, однако, преувеличивает жестокость ирландцев. Его мнение во многом пробудило негативные чувства англичан по отношению к ирландцам, и те были настолько этим разгневаны, что в 1689 году одним из первых актов ирландского парламента постановили сжечь книгу, что и было осуществлено обыкновенным палачом.

Удача первое время была на стороне восставших — к февралю 1642 года в их руках находилась большая часть страны — однако постепенно их вытесняли английские войска.

Затем в августе 1649 года в Ирландию прибывает Оливер Кромвель и в широкомасштабной военной кампании сминает сопротивление ирландцев и роялистов с неслыханной доселе жестокостью.

Часть 2

Кромвель

Кромвель преследовал как стратегические, так и экономические цели.

С одной стороны, он старался не допустить превращения Ирландии в плацдарм для иностранных противников и роялистов, а с другой — сделать ее «прибыльной частью Содружества» (имеется в виду «Соединенного Королевства» в отсутствие монарха — прим. перев.).

Принадлежность к английской расе и протестантизм укрепили веру Кромвеля и его сторонников в собственное превосходство над всеми остальными народами мира.

«Господь посылает нам новую, великую эру, — писал поэт Джон Мильтон. — Он волю Свою открывает нам, угодным Ему англичанам.»

По мнению ведущего историка Кристофера Хилла, «большинство образованных англичан, принадлежащих к высшим слоям общества семнадцатого века, высказывались об ирландцах в том же ключе, что и, например, фашисты о славянах или же белые южноафриканцы о коренном населении — во всех этих случаях презрение являлось оправданием потребности эксплуатировать.»

Кромвель представляет свой поход в Ирландию как культурно-религиозную миссию.

Перед отправлением из Бристоля он напутствовал своих солдат, говоря, что им предстоит, подобно народу Израилеву, войти в «землю Ханаанскую» и изгнать обитающих там нечестивцев- идолопоклонников.

По прибытии Кромвель обращается к жителям Дублина со словами о том, что «Провидение послало» его сюда, и что он со своими солдатами «продолжит великий труд по искоренению кровожадных ирландцев и их приспешников и доброжелателей», и, таким образом, «вернет заблудший народ на путь истинный.»

Тем не менее, кампания Кромвеля не только не способствовала возвращению ирландцев на путь истинный, но, более того, поставила значительную часть населения на грань уничтожения.

В Дрогиде — там, где находился гарнизон англичан-роялистов, бывших к тому же католиками — войска Кромвеля учинили резню, уничтожив сам гарнизон, а также нескольких церковнослужителей и жителей города.

То же затем начинается в Уэксфорде — убито около 2000 человек.

Кромвель сообщает о своих деяниях: «Господу было угодно благословить труд наш в Дрогиде… Силы врага достигали там 3000 человек. Не думаю, что и 30 из всего этого числа остались в живых,[3] избежав какого бы то ни было преследования. Прочие же вверены надежной охране и отправлены на Барбадос.

И да восславят Господа лучшие из душ человеческих за великую эту милость.

Я полагаю, что такова кара Божия, ниспосланная этим варварам, на чьих руках столько невинной крови; так мы предотвратили будущее кровопролитие — и это есть достойное оправдание нашим действиям, о которых в любом другом случае мы сожалели бы.»

Левеллеры

В Англии ирландская кампания Кромвеля не находила всеобщей поддержки — возникло даже серьезное оппозиционное движение, куда входили и некоторые из его собственной армии.

Ядро оппозиции составляли так называемые левеллеры (букв. «уравнители» — прим. перев.), выступавшие в защиту беднейших слоев английского общества и стремившиеся к реформам, намного более радикальным, чем реформы Кромвеля.

Сам Кромвель считал, что левеллеры «немногим отличаются от животных» и говорил, что «их нужно истреблять, пока они не истребили вас самих».

В мае 1649 года левеллеры, реагируя на существующие политические и экономические проблемы, восстали. Кромвель без труда подавляет это выступление и в августе отбывает в Ирландию.

Левеллеры сочувствовали ирландским повстанцам и принципиально противились повторному завоеванию Ирландии.

Уильям Уэлвин говорил, что «дело ирландской освободительной борьбы… во многом сходно с нашими устремлениями к избавлению от угнетателей здесь.»

Одна из левеллерских листовок, посвященная принятому закону о смертной казни за государственную измену, коей считалось подстрекательство армии к восстанию, ставит 18 вопросов следующего плана:

— Имеем ли мы право лишать людей земли, посланной им Господом и природой, и устанавливать[4] законы без их на то согласия?

— Как можно считать завоеванных[5] повстанцами, если они всего лишь используют всякую возможность освободиться и вернуть свое?

— Разве Юлий Цезарь, Александр Великий, Уильям — герцог Норманнский, или любые другие завоеватели не есть всего лишь величайшие грабители, творившие величайшие беззакония, и разве не так поступаем и мы, лишая свободы собственных соседей и забирая у них все самое лучшее?

— Разве те, кто стремится к свободе (как англичане сейчас) считает справедливым лишать свободы других, и разве не правилах истинного патриота бороться за свободу не только своего народа, но и всех людей в мире?

— Разве англичане вели бы себя по-другому,[6] если бы и их, как ирландцев, лишили земли и установили бы над ними тиранию?

Сторонники Кромвеля не оставили эту листовку без детального ответа, где постоянно ссылались на тот факт, что ирландцы — убийцы, и должны понести наказание, и что они, кроме того, «еще более неотесанны, чем индейцы (возможно и индийцы — прим. перев.)», а посему первейший долг англичан — «образумить этих животных».

Памфлетист-левеллер критикует не только то, «как англичане преследуют бедных ирландцев», но также и европейскую экономическую экспансию в целом:

«Наши торговцы проделывают долгий путь по суше и по морю, дабы насаждать повсюду веру христианскую — и особенно те, что связывают нас с Индией.

Но как должно относиться к бесчестным их принципам, позволяющим нам получать выгоду? Сначала они отнимают у несчастных индийцев то, что послано им Богом, а затем привозят сюда, к нам, дабы мы могли процветать, укрепляясь в своей гордыни, и пожирая диковинные излишества.»