Последняя американская артподготовка перед окончательным решительным наступлением на центр Аахена превзошла все прежние рекорды по обилию выпущенных по городу снарядов. Сейчас все небо справа от расположения боевой группы СС «Вотан» окрасилось красным цветом. Все предметы были ясно видны на этом красноватом фоне. Фон Доденбург повернулся к раненным бойцам «Вотана», которые согласились остаться и до последнего вести по американцам огонь из пулеметов, чтобы те не заподозрили, что эсэсовцы пытаются улизнуть.
— Благодарю вас, парни, — прошептал Куно, — и желаю вам всяческой удачи!
— Мы тоже желаем вам всего наилучшего, господин штандартенфюрер, — ответил роттенфюрер, потерявший в боях правую ногу. — Не беспокойтесь о нас. Мы знаем, что «Вотан» обязательно вернется!
Куно фон Доденбург почувствовал, как на глазах его навернулись слезы.
— Да, да, — торопливо бросил он, — мы обязательно вернемся, парни!
Он пожал руки благородным раненным героям, которые согласились стать смертниками ради спасения своих товарищей, и сквозь дым и пыль, висевшую над передовой линией, пустился в ту сторону, где, как он надеялся, им удастся прорваться.
Справа от колонны медленно пробирающихся вперед бойцов «Вотана» начал стрелять американский пулемет. Сквозь дым и темноту полетели слепящие белые очереди трассирующих пуль. Однако пулемет стрелял в направлении на юг—в сторону, почти противоположную направлению их движения. Они прошли уже сто метров. Потом — еще сто. Американцы, похоже, их так пока и не заметили. И вдруг эсэсовцы услышали странный металлический лязг. Все тут же бросились на землю и затаились, сжимая в руках оружие. В течение долгого времени немцы лежали в темноте, не смея даже толком дышать. Потом Матц медленно пополз вперед вместе с еще несколькими бойцами, посланными на разведку.
Вернувшись, он доложил фон Доденбургу:
— Примерно в двадцати метрах справа от нас находится американское пулеметное гнездо. Но янки, сидящие там, похоже, готовятся отойти ко сну. Нам надо только очень тихо и незаметно проползти мимо них — и у нас не возникнет никаких проблем. В любом случае мои парни будут постоянно держать гнездо под прицелом, и если они хоть чуть ворохнутся, мы мигом прикончим их. А так, мне кажется, мы можем легко проскользнуть мимо, пока они будут там дремать.
Эсэсовцы так и поступили. Вскоре американское пулеметное гнездо осталось позади. Поросший невысокой травой пустырь закончился, и бойцы «Вотана» оказались в лесу, все деревья и кусты которого были безжалостно иссечены осколками. Двигаясь вперед по этому лесу, они миновали своих же собственных павших товарищей, навсегда застывших здесь в виде окостеневших трупов с неестественно вывернутыми руками и ногами. Периодические очереди трассирующих пуль освещали их мертвые лица зловещим колеблющимся светом. Проходя мимо павших, оставшиеся в живых эсэсовцы старались не смотреть на них. Им не хотелось лишний раз напоминать себе о том, какая судьба, возможно, ожидает сейчас их самих…
Неожиданно фон Доденбург застыл и предостерегающе поднял вверх руку.
— Стойте! — прошептал он.
На бойцов «Вотана» смотрел указатель с небрежно нарисованными черепом и скрещенными человеческими костями под ним и лаконичной надписью: «Осторожно, мины!»
— Вот мы и пришли, господин штандартенфюрер, — проронил Матц.
— А где же американские пулеметные гнезда, про которые рассказывал унтерштурмфюрер Клейбнер?
— Насколько я могу судить, господин штандартенфюрер, одно находится прямо впереди — где-то в ста пятидесяти метрах от нас. А второе расположено справа. Да вот, смотрите сами! — Матц указал на красноватую вспышку пулеметной очереди справа от них.
— Отлично. Благодарю тебя, Матц. — Фон Доденбург повернулся к остальным бойцам: — Ну что ж, оставайтесь здесь и ждите. Хорошенько укройтесь. А ко мне пусть подойдут добровольцы, которые вместе со мной пойдут вперед, чтобы разведать дорогу через минное поле.
Бойцы «Вотана» распластались на земле, а к фон Доденбургу подошли шесть добровольцев. В руках они сжимали штыки, с помощью которых должны были прощупывать землю. Куно фон Доденбург снял с себя всю амуницию и все снаряжение и вместе со своим «шмайссером» подал Шульце.
— Держи, парень. Присматривай за всем этим!
— Будьте осторожны, господин штандартенфюрер, — умоляюще посмотрел на него Шульце. — Если вы наткнетесь на магнитную мину… — Он неловко замолчал. — Тогда, наверное, вам уже ничего не поможет.
— Не веди себя как баба, Шульце! — бросил фон Доденбург, вложив в свой тон гораздо больше уверенности, нежели ощущал на самом деле, и повернулся к добровольцам: — Ну что ж, ребята, следуйте за мной!
И Куно осторожно перебрался через проржавевшие спутанные мотки колючей проволоки, которые обозначали границу минного поля. Оказавшись на самом поле, он осторожно поставил ногу на землю и сделал первый шаг. Когда земля спружинила под его ступней, он почувствовал, как все его тело вдруг покрылось неприятным липким потом. Но ничего не случилось — мина не взорвалась у него под ногами. Он сделал еще шаг. И вновь — ничего. Глубоко дыша, он продвинулся вперед на шесть метров, громко отсчитывая каждый сделанный им шаг — так, чтобы остальные добровольцы, затаившиеся сейчас за колючей проволокой, могли услышать его. Он остановился и позволил еще двум добровольцам перебраться на минное поле. Остальные четверо остались ждать перед рядами колючей проволоки. Они оставались в резерве.
— Итак, слушайте меня внимательно, — прошептал он, когда все добровольцы оказались рядом с ним. — Мы пойдем вперед развернутым строем. Я буду в самом центре шеренги. Через каждые полметра мы будем щупать землю штыком, проверяя, нет ли там мин. Если вы наткнетесь на «противопехотку», не спешите обезвреживать ее. Помните, что к взрывателю могут идти дополнительные провода или растяжки, которые надо сначала нащупать. — Он вздохнул. — Если же попадется противотанковая, то просто оставьте ее лежать там, где вы ее обнаружите — для нас она совсем не опасна.
— А если мина будет магнитной? — тихо спросил унтерштурмфюрер Клейбнер — один из двух добровольцев, в числе первых перебравшийся вместе с самим фон Доденбургом через колючую проволоку.
Это был тот самый вопрос, который больше всего ожидал и которого больше всего боялся фон Доденбург.
Он облизал пересохшие губы.
— Если вы наткнетесь на магнитную мину, остановитесь и позовите меня. «Магниткой» буду заниматься я — ведь я специально снял с себя все снаряжение и оставил оружие, так что теперь на мне нет совершенно ничего металлического. Поэтому у меня есть шанс благополучно обезвредить такую мину.
«Да, шанс у тебя есть… но и только!» — проговорил циничный голос внутри него. Фон Доденбург постарался отмахнуться от него и твердо произнес:
— Итак, вперед!
Оставшиеся сзади остальные четверо добровольцев должны были дожидаться от них специального сигнала, оставаясь в резерве. Потом они должны были пойти по их следам, тщательно проверяя, не пропустила ли передовая тройка каких-либо мин, и попытаться обезвредить их, чтобы окончательно расчистить дорогу для основной массы бойцов «Вотана».
Мгновенно покрывшись с ног до головы липким потом и едва смея дышать, эсэсовцы двинулись вперед. Каждый последующий шаг добровольцы во главе с фон Доденбургом совершали только после того, как тщательно проверяли все пространство земли перед собой и убеждались, что там нет мин. В течение очень долгого времени ничего не происходило — сопя, они ползли вперед, а мин все не было. Фон Доденбург почувствовал даже, что его бешеное поначалу сердцебиение начало понемногу успокаиваться. Он также почувствовал, что меньше потеет. Взмокшая поначалу под мундиром рубашка стала постепенно просыхать. И вдруг шедший справа от него доброволец неподвижно застыл.
— Мина! — выдохнул он.
