Одет в куртку, черную, кожаную. Ну да, точно черную.
– Он не представился?
– Не помню. Нет, кажется.
– Узнать его снова сможете?
– Конечно. Я ж говорю, симпатичный такой…
– Хорошо, я пойду. Извините за беспокойство.
Работая в милиции, я даже с пьяницами привык поддерживать дипломатические отношения, предвидя, что наши пути могут вновь пересечься и на этот случай всегда неплохо запастись благожелательно расположенным оппонентом.
Я вышел из квартиры и немного постоял на лестнице. Соседняя дверь ненамного отличалась по своему внешнему виду от Лехиной. Вероятно, и там прозябают обитатели неолита. Я еще раз оглядел двери, затем резко развернулся и вновь забарабанил по дерматину только что покинутой квартиры.
Через несколько секунд мать открыла мне.
– Извините, я одну вещь забыл спросить. Вовка здесь живет, ну, приятель Лешин?
– Да.
– У него тоже лоджия есть?
– Конечно, прямо рядом с нашей.
Я вернулся в большую комнату и открыл двери лоджии. От лоджии соседей ее отделяла небольшая решетчатая перегородка. Отличненько.
Содержимое Вовкиного балкона также не отличалось особым разнообразием. Банки, ящики, картонные коробки. Все покрыто сантиметровым слоем городской сажи, грязи и копоти. Чувствовалось, что на это хозяйство давно махнули рукой, а выбросить было жалко из экономических соображений или по причине простой нехватки времени, целиком посвященного восхвалению Диониса, Бахуса и прочих алкогольных святых.
Присев у решетки, я протянул руку к ближайшему покрытому рогожей ящику и приподнял его краешек. Как я и предполагал, ящик был перевернут вверх дном. Я осторожно пошарил под ним рукой.
Через секунду я держал в руках перевязанный изолентой полиэтиленовый пакет. Одним рывком разорвав изоленту, я вытряхнул содержимое пакета на пол лоджии. Передо мной, поигрывая бликами на неярком осеннем солнце, лежал пистолет ТТ.
Я присвистнул. Честно говоря, я надеялся найти что-нибудь другое, к примеру, тридцать миллионов. Леха – молоток. Зная свою мамашу, припрятал игрушку вне квартиры. Да и милиция, если вдруг с визитом заявится – пардон, за решеточкой уже не наша жилплощадь. С таким фокусом я сталкивался, работая в отделении. Видел обалдевшие лица соседей, когда к ним ни с того ни с сего заявлялись с обыском. У нас на лоджии? Да что вы такое несете? Там, кроме велосипеда и баночки-пепельницы, ну абсолютно ничего. Ах, ведерко? Так мы его уж сто лет не трогали.
Ну вы-то, может, и не трогали, трогал кто-то другой. И быстренько на балкон, ведерочко переворачивать. А там… Мама миа! Что там только не находили! Бывала наркота, бывало золотишко ворованное, попадалось оружие, даже лимонки.
Так что Леха не оригинален. Хорошо, что у того визитера, искавшего кассету, не хватило ментовского опыта – он оказался незнаком с маленькими секретами сыскной работы.
Я быстро сунул «ствол» за пазуху и вернулся в комнату.
– Извините еще раз. Я так, на всякий случай, на лоджии посмотрел.
Мать пожала плечами, ничего не ответив.
– Да, вот еще что. Держите мой телефон. Вдруг кто опять придет или вспомните что-нибудь…
– Хорошо.
– До свидания.
Спустившись вниз, я достал пистолет. По привычке вынув магазин, я обнаружил в нем только один патрон. Сняв затвор, я заглянул в дуло, посмотрев сквозь него на тусклую лампочку подъезда. Затем по- собачьи обнюхал оружие. Сомнений не оставалось. Из этого «ствола» недавно стреляли.
Никогда бы не подумал, что вести неофициальное расследование гораздо сложнее, чем расследовать то же дело, находясь на должности. Без родной краснознаменной ну никуда…
По адресному бюро и то никого не прокинешь. Поэтому приходится пользоваться услугами дружков- сослуживцев, еще не выгнанных из органов. Их за шесть лет появилось множество, чему я сейчас был несказанно рад. Ментовская солидарность гораздо сильнее обычной рабоче-крестьянской. По одной жердочке ходим.
И в данную секунду я одной рукой глажу ньюфа Бинго, собачку весом в сто кэ-гэ, ближайшего – после меня, естественно, – приятеля Вики, а второй нажимаю кнопочки телефона, намереваясь воспользоваться упомянутой солидарностью.
После третьего набора мне удалось влезть в вечно занятую линию научно-технического отдела Главка.
– Привет, Просперо.
– Хо, Ларин! Привет, привет, обезьяна старая.
Вы, наверное, уже догадались, что мой собеседник вовсе не Просперо, а я, само собой, не… хм. Просто мы свои люди и воспитанием друг перед другом кичиться не привыкли.
– Как воздух свободы?
