– Нехило. Вот, жду.
– Я и смотрю, не такой ты. Может, расскажешь? Все равно ждешь.
Я поковырялся в пицце вилкой и выложил Молчуну историю с налетом. Скорее, душу излил.
– Вот так, вроде не виноват, но фактики. Фактики-фантики…
– Да, беспредел идет. Двух человек из-за какой-то валюты. Я, Андреич, сам не ангел, воровал. Что было, то было, да ты знаешь. Но убить?! Скоты.
– Время такое.
– Чушь. После войны тяжелее было, а не беспредельничали.
Я опять начал ковыряться в плоской пицце. Спорить о моральном падении общества – то же самое, что толковать гулящей бабе о вреде абортов.
Мы помолчали несколько минут. Затем я положил вилку.
– Пошел я, Сергей. Спасибо.
– Погоди, дождь ведь.
– Не растаю.
– Да, скис ты. Это зря. Бывает хуже.
– Да разберусь. Или, – я усмехнулся, – со мной разберутся.
– Ты работал когда-нибудь на конвейере? – неожиданно спросил Молчун.
– Нет. Если, конечно, ментура за конвейер не сойдет, то нет.
– Знаешь, что там самое паскудное? Тупеешь. Каждый день одно и то же, каждый час одно и то же, каждую секунду одно и то же. Ты отучаешься думать. Я спрашиваю, ты работал на конвейере?
– Нет, – еще раз ответил я.
– Преступления – это тоже своего рода конвейер.
– На философию потянуло?
– Погоди.
Сергей отошел к стойке и вернулся с еще двумя стаканами водки.
– Все одно и то же. Можно менять форму, суть остается прежней. Можно украсть, ограбить, убить… Суть одна – нажива и власть.
– Ну это понятно.
– Ничего тебе не понятно.
– Честно говоря, немного неожиданно такое от тебя выслушивать.
– Я говорю же, ни фига ты не понял. Зачем там стреляли?
– В магазине?
– Да, в магазине.
– А черт их знает. Придурки.
– Ну книжника – понятно, чтобы выйти не помешал, чтобы на помощь не позвал. А кассира?
– Ну тоже, наверно, чтоб не мешался. Я ж не спрашивал. Не довелось присутствовать.
– Правильно. Почему тебя там не было? Потому что тебя попросили уйти. По-про-си-ли. Делай выводы, не вставай за конвейер. А почему баб не положили? Где двое, там и четверо. Так и так стенка. Ну? Чем им кассир помешал?
Я тупо уставился на Молчуна. Мне абсолютно не приходила в голову эта мысль. Хотя, если честно, я даже не думал над этим. Ну, Молчун… Голова.
Сергей залпом хлопнул рюмку и полез за сигаретами.
Прикурив, он немного помолчал, затем произнес:
– Найдешь этих сук, не сдавай ментам. Это не люди. Клопы. А клопов давить надо.
Я поднялся, поправил воротник плаща и протянул Молчуну руку:
– Пока.
– Слушай, – он несколько замялся, – я все спросить хотел, да момента подходящего не подворачивалось. Тогда, три года назад, ну, если б я отказался, ты бы посадил меня?
Я покачал головой:
– Нет, Сергей. Маловато рубля для посадки.
– Я так и думал, – вздохнул он. – Но все равно спасибо. Пока. Телефон знаешь, звони, не забывай.
– До встречи.
Я выскочил на улицу и побежал к метро. Дождь лил стеной. Но я не замечал его. Я думал, хватит ли мне двух недель. Да, Молчун прав, ментура – это тот же конвейер. Иначе как я не разглядел такую очевидную
