Операция «Карамель» начинается.
– Все, дальше не могу, – Вадик глушит движок перед бревном, метрах в тридцати от места высадки десанта. – Бездорожье.
Я рассматриваю группу. У них три костюма против моего и два вишневых пиджака против Васькиного серого. Вадик вообще в расчет не берется. Приехал на официальное мероприятие в футболке и шортах. Шорт-мен.
Я расстегиваю куртку, обнажая крест на веревке, бросаю в рот еще один леденец и командую: «Пошли». Хотя вылезать из «Победы» очень не хочется. Даже чувство долга не помогает.
Дверь открывается со скрипом, похожим на крик раненой выпи на болоте. Назад не закрывается, что-то с замком.
Мы выстраиваемся в колонну по одному. Я как старший, можно сказать, как бригадир, как Гайдар, шагаю впереди. Следом Вася. Замыкает шорт-мен Вадик. Вася прижимает правую руку к туловищу, согнув ее в локте.
– Ты чего? – шепчу я.
– Да опасно пузырь в машине оставлять, упрут еще. А пакета нет.
Я догадываюсь, что Вася прячет под мышкой «Синопскую». «Она мне душу согреет, когда на пули бандитские пойду».
Тактике проведения «терок» на «стрелках» в школе милиции не обучали. Может быть, напрасно. Как себя на них вести, я понятия не имею. В нашей-то системе все просто: «Руки в гору – мордой в землю». А здесь скажи такое – тут же бревном заработаешь. Как они друг друга приветствуют? Не кланяются же, как дворяне…
А, инстинкт подскажет.
Они не двигаются навстречу, ждут, когда мы подойдем поближе. Значит, борзые.
Я вычленяю старшего. Инстинкт подсказал. Крепыш в пиджаке, с физиономией голодного бульдога. По человеко-килограммам наша группировка тоже явно уступает. Раз в шесть. Я смотрю только на их бригадира, на остальных смотреть как-то неприятно. Неловко.
– Здорово, пацаны, – «бульдог» сжимает в окольцованных пальцах мобильник с торчащей антенной.
У меня мобильника нет, надо было хоть рацию у постовых попросить, для приличия. Я поворачиваюсь к своим «пацанам». Вася сует руку под пиджак и возвращает на место чуть не выпавшую «Синопскую». Вадик чешет свой длинный нос.
Что отвечать, я не знаю. А когда не знаешь, лучше промолчать. Я и молчу.
«Бульдог» прячет мобильник в карман.
– Кто старший? – я все-таки начинаю переговоры.
«Бульдог» отступает в сторону, на сцену выходит мерзкий тип в кожаной жилетке и тупорылых бутсах. Лицо радиусом в кирпич, кулаки – в полкирпича. И то и другое круглое, гладкое и крепкое.
– Я старший. А вы кто?
– Мы свологодские, – никакого другого названия мне в башню не лезет. Карамель виновата, вкус отшибла. – Я бригадир. Наш пахан Вася Рогов. Слыхали?
«Жилетка» смотрит на «бульдога». Тот едва заметно утвердительно кивает. Я оборачиваюсь к своим. Вадик сместился в сторону, спрятавшись за врытую в землю сваю. «Пахан» Вася позицию не покинул, прикрывает мне спину.
«Жилетка» растопыривает пальцы в стороны:
– Ну что, братва, как барыгу разводить будем?
Вопрос задан конкретно мне. И отвечать на него должен конкретно я. Хорошо бы знать что. Конкретно. На этот вопрос даже Жора вряд ли ответил бы, а я уж и подавно. Но отвечать надо.
Я вытягиваю мизинец в направлении «жилетки».
– Тут вам ловить не фиг. Это наша корова, мы ее и будем доить.
Про «корову» я где-то слышал и вовсе не претендую на авторство.
Чувствую, как за спиной «пахан» Вася опять поправляет свою бутылку. Идиот, не мог в машине оставить, кому она там нужна?
– Да, – коротко подтвердил из-за сваи Вадик.
«Жилетка» насупилась, слегка стушевавшись.
– Не, мужики, подождите. Барыга не прав откровенно. Он же башли Вовану когда обещал вернуть? Ни хера не вернул, да еще под ментов подставил. Так не делается. Не по поняткам.
Про Вована я, разумеется, знаю ровно столько же, сколько и про размножение однодольчатых в неволе.
– Вован в «Крестах», а этот козел в «Астории» жрет.
Вероятно, опять настает момент для моей реплики. Иначе не солидняк. Отвожу мизинец на левой руке.
– Я чо, неясно сказал? Это наша корова, мы ее и доим.
– Да, – вновь соглашается из-за сваи Вадик.
