– И как, извини, я его подготовлю? – Кивинову абсолютно не улыбалась роль счастливого гонца- вестника.
– Ну, расскажи, к примеру, как однажды забыл утюг на столе и чуть не спалил квартиру. И плавно перейди к даче. Но сначала обязательно спроси, сдал ли Миша пистолет в дежурку?
– Сам и спрашивай, – буркнул Кивинов, но ключи взял.
– Вместе скажем, – сказал Соловец, – часиков в десять подтянемся к отделу и все объясним.
Как быть дальше, подумаем после. На крайний случай разменяем квартиры. А что делать?
– Да, отдохнули… Клюква, блин, в шоколаде…
Кивинов поехал прямо с вокзала в отделение, остальные успевали заскочить домой и привести себя в относительный порядок. До назначенного срока оставалось минут сорок, Кивинов решил незаметно проскользнуть в свой кабинет и залечь на диван. Главное, не попасть на глаза Мише раньше времени.
Но мечтам не суждено было сбыться. Миша сидел не в своем кабинете, как предполагал Кивинов, а стоял возле окна в дежурной части, болтая с участковым.
Он заметил шатающегося коллегу и поспешил ему навстречу, радуясь, что тот не опоздал на службу и сменил его вовремя.
– Ну, как отметили? – Петров, улыбаясь, протянул руку вошедшему в отделение Кивинову.
Кивинов вздрогнул, но по инерции руку пожал.
– Славно, – едва слышно промычал он, боясь поднять на Мишу глаза.
– В баньке попарились?
– До опупения.
– Банька у тестя атомная. Я тоже чуть не угорел. Слушай, я тогда полетел, а? Тебе Толян ключи не передал случайно?
– Да, вот, – Кивинов протянул Мише ключи.
– Отлично. Я прямо туда и рвану. Вы там не очень порезвились? Мебель-то цела?
Наверное, это был самый подходящий момент для оглашения благой вести, но, глядя на счастливое Мишино лицо, Кивинов сказать правду не решился.
– Цела, – кивнул он.
– Я все равно приберусь, чтоб, как говорится комар носа… Здесь сутки тоже нормально прошли. Две кражонки всего. Мелочевка, на отказники. Мизинцев, правда, достал. Чтоб еще раз с этим козлом дежурить пришлось!.. Приезжал, строил тут всех. Чуть общий сбор не объявил. Пришлось бы мне за вами в Комарово ехать.
«Лучше бы объявил», – подумал Кивинов.
– Все, Андрюха, бывай. Там у меня кофе остался, если хочешь, попей, а то видуха у тебя несвежая. А еще лучше запирайся в кабинете и отсыпайся, пока заявителей нет. Пока.
– Пока, – ответил Кивинов и вдруг вспомнил про общий сбор в десять часов. – Миш, погоди…
– Чего?
Кивинов прокашлялся.
– Где кофе-то у тебя?
– В тумбочке, на верхней полке. Кабинет после захлопни.
– Хорошо.
Кивинов доковылял до своего кабинета, открыл дверь и с порога упал на скрипучий диван. Потом перевернулся на спину, уставился в потолок и стал прикидывать, каким образом будет разменивать свою комнату родительской квартиры.
Утром следующего дня Кивинов сидел в кабинете за столом и тупо ждал своей участи. Соловца еще не было, Дукалис с Волковым пришли и находились у себя.
Вчера, как и условились, все участники операции, кроме девчонок, подгребли к отделению. Узнав, что Миша уехал, навтыкали Кивинову и договорились, что, если Петров вернется, немедленно дать знать.
Петров вчера не вернулся. Кивинов нашел этому факту лишь два разумных объяснения. Либо Миша заработал обширный инфаркт и был доставлен в госпиталь, либо надрался с горя до беспамятства. Ведь он даже не позвонил!
Сутки прошли относительно спокойно. До часу дня Кивинов отсыпался, затем разбирался с кражей велосипеда, после опять отсыпался. Ночью прокатился в общагу, где один работяга несильно ткнул другого ножом в почку.
В коридоре послышались шаркающие шаги, звон ключей. Миша… Значит, не инфаркт. Кивинов собрался с духом, про себя вспоминая хоть какую-то молитву.
Ничего, кроме матерных оборотов на эротическую тематику, в голову не лезло. Миша открыл дверь своего кабинета, через минуту заглянул к Кивинову.
– Привет, Андрюх. Ты чего тумбочку не запер? Знаешь же, что у нас крысы.
– Крысы? – заторможен но переспросил Кивинов, совершенно опешив от того, что человек, у которого сгорел дом, интересуется какой-то тумбочкой. Самое малое, чего ожидал Кивинов, так это получить по роже.
– Ну конечно. А в тумбочке песок, сухари… Как отдежурил?
