экстренную терапию.
Банный комплекс представлял собой отдельное двухэтажное строение с обязательным для подобных заведений фаллическим символом, уходящим в небо. Из символа шел настоящий дым, говорящий о серьезности подхода к делу. Или о кризисе — дрова дешевле электричества. Пятерка великолепных иномарок перед дубовыми дверьми. Банька не для простого пролетария или агрария. А для сложного. Рядом с дверьми на табличке из белого мрамора золотое тиснение — к услугам клиентов массаж, спа, бильярд и все, что пожелает платежеспособная душа.
Вадика опять кольнуло. Массаж…
Он познакомился с Леркой как раз на массаже. Мать договорилась через подругу пристроить его на несколько сеансов к хорошему массажисту. Чтобы тот поработал над его сколиозной спиной. Дальше было как в одной рекламе. Вадик зашел в кабинет. За столом сидела юная кудесница массажа, совсем не похожая на представительниц этой древнейшей профессии. Белый халатик ниже коленей, волосы спрятаны под чепчиком, почти полное отсутствие косметики. И милое, детское лицо, как у Настеньки из старой сказки «Морозко». Он представился и сказал, что записан. Кудесница заинтересованно улыбнулась, предложила раздеться до трусов и лечь на стол лицом в специальную дырку. Когда он выполнил просьбу и приготовился ощутить прикосновение волшебных девичьих рук, девушка произнесла:
— Ашот Арутюнович, все готово.
Как оказалось, она была практиканткой. Заканчивала медучилище по специальности массажист. А Ашот Арутюнович наставником. Вадик же стал учебным пособием.
— Видишь, позвонок смещен? Непорядочек, — говорил он совершенно без кавказского акцента, с хрустом обрабатывая студенческий хребет.
После сеанса Вадик одевался медленно и неловко. И виной тому был не массаж, а глаза практикантки. Он не отрываясь пялился на них, словно пьяница утром на витрину с алкоголем. В то смутное время Вадик находился в активном поиске спутницы. Но соблазнять прекрасную незнакомку при наставнике не рискнул. Наставник тоже не слепой, наверняка глаз на студенточку положил. Учует конкурента, да не на тот позвонок и надавит. Сошлется на врачебную ошибку, а ты потом езди всю жизнь в инвалидной коляске в камуфляжной форме по вагонам метро.
Но через пару сеансов судьба подмигнула и дала шанс. Арутюнович вывихнул при массаже руку и отменил сеансы. Узнав эту новость, Вадик так расстроился, что практикантка предложила свои услуги. Мол, массаж имеет положительный эффект лишь в случае непрерывности сеансов. Студент с плохо скрываемой радостью согласился. В процессе священнодействия разговорились. Он поведал о нюансах при доказательстве теоремы Геделя, она о последних разработках в области лечения межпозвонковой грыжи. То есть сразу нашли много общих точек соприкосновения. И разумеется, трубадур не мог окончательно не влюбиться в прекрасную принцессу — ее руки творили чудеса и не шли ни в какое сравнение с грубыми руками Арутюновича. Вадик мгновенно позабыл о сколиозе. А когда ее ладони опускались ниже его поясницы, и вообще обо всем на свете. Но выразить свои чувства словами он пока постеснялся. А уж пригласить девушку в заведение общественного питания или синематограф и подавно. Мало ли у нее таких пациентов. И вообще, может, у нее законный жених есть. Или муж.
И вдруг случилось чудо. Когда он натягивал джинсы за ширмой, Валерия — такое редкое имя носила практикантка — сказала:
— Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете.
— Да? — Он выглянул из-за ширмы. — И о чем?
— О том, что хорошо бы пригласить меня в ресторан или кино. Верно?
— А с чего вы так решили? — Вадик не отважился признаться в тайных желаниях.
— А куда еще обычно приглашают понравившуюся девушку? Не на семинар же по экономике. И не на футбольный матч. Но если вы хотите пригласить меня именно туда, то, в принципе, я согласна.
— А почему вы решили, что мне понравились?
— Вряд ли бы вы стали рассказывать про теорему Геделя едва знакомому человеку, который вам неинтересен.
— Да, верно… Но я не люблю футбол… Пойдемте в кафе.
Как позднее она призналась, сначала Вадик заинтересовал ее своим позвоночником — крайне редкая патология. Но затем она разглядела в нем и хорошего человека, в которого не стыдно влюбиться. На тот момент она была свободной сердцем. Правда, Ашот Арутюнович пару раз пытался предложить ей безвозмездный массаж. Но она не повелась на халяву. Вадик же тоже оценил ее не только как массажистку.
Ну и дальше понеслось по восходящей. Через два месяца они ужинали уже не только в кафе. Хотя, положа руку на сердце, в кафе было вкуснее. Готовила она так себе.
И до сих пор он не был уверен, что тогда, в кабинете, рискнул бы сам проявить инициативу… Хорошо, что проявила она. Можно сказать, повезло. С другой стороны, говорят, взаимности надо добиваться. Не спать ночами, совершать подвиги и глупости, писать стихи и письма, короче, доказывать ей свою единственность и неповторимость. Иначе не любовь, а полуфабрикат. Вадик не добивался. Так уж получилось.
Никита нажал на кнопочку рядом с дверью. Через десятую долю секунды дверь отворилась. Брокер назвал пароль «Мы от Константина Эдуардовича», швейцар посторонился и указал рукой в направлении темного коридора.
— Вторая дверь, пожалуйста. Все готово. Если что-то понадобится, на стене звоночек.
Компания поблагодарила и, не задерживаясь на изучении просторного банного холла, проследовала в номера. Швейцар не стал провожать гостей, отвлекшись на телефонный звонок. К тому же гости были ему неинтересны. Они принесли своих девочек. Это все равно что прийти в пятизвездочный отель со своей раскладушкой. Даже маленькие дети в нашей стране знают, что банно-прачечные комплексы сводят концы с концами только за счет продажи определенного рода услуг.
Когда Никита переступил порог помывочной, он буквально застыл в полнейшем восхищении. Да, это был люкс! Всем люксам люкс! Древнеримские термы высшего разряда. Арки, колонны, мрамор, пальмы, статуи голых дев. Мозаичное панно эротического содержания. В интимном полумраке бликовал голубой бассейн с гидромассажем и водопадом, негромко пела сладкая скрипка. И в центре, под черным звездным куполом, освещенный энергосберегающими прожекторами, гостей ждал стол, сервированный на четыре персоны. И не просто сервированный. Иным ресторанам высокой кухни не снилось подобное великолепие. В середине, на широком блюде, в обрамлении зелени и свежих овощей возлежал подрумяненный молочный поросенок с воткнутой в холку серебряной вилкой. Бутерброды с запрещенной черной икрой прикрывали его на флангах вместе с фруктами и мягким хлебом. Несколько видов салатов, суши, мясные нарезки, королевские креветки, соусы… Селедка под шубой, конь в пальто. В общем, все то, что необходимо в авторитетной бане. Плюс, разумеется, алкоголь. Качественный и разнообразный. Даже саке. Чтобы поглотить всю эту прелесть за отведенные несколько часов, надо быть очень голодным или обладать двадцатилитровым желудком.
Немного портил впечатление запах табачного дыма, пропитавший стены люкса. Наследие позорного прошлого, когда Госдума еще разрешала курить в общественных местах.
Придя в себя, Никита заорал так, будто впервые в жизни увидел черную икру. Забыв про компанию, он бросился изучать стол, пробуя на зуб с каждого блюда. Затем метнулся в одну из дверей. За ней оказалась уютная спаленка с приятной во всех отношениях тахтой и зеркалом на потолке. За соседней дверью обнаружилась другая, не менее уютная. На случай, если кто-то захочет прилечь после сытного ужина. За третьей дверью — бильярдная, велотренажер и караоке. Не откладывая дело в долгий ящик, Никита исполнил песню «Ах, какая женщина» и получил 98 баллов. Правда, вместо поздравления «Вы поете великолепно» зажглось «Вы пьете великолепно». Аппарат был китайского производства.
Собственно сама парилка находилась в соседнем с гостиной помещении, за дубовой дверью с нарисованным на ней веником. Там же была и раздевалка.
— Ну, девчонки! Гуляем!
В раздевалке, прежде чем гулять, Вадик осторожно уточнил у друга:
— Ты уверен, что все это на четыре тысячи?
