От Аршанского Вячеслав Андреевич уже выслушал обличительную речь, большая часть которой сводилась к трем словам «Я же предупреждал!». Перепсиховавший Чернаков тоже хотел ответить тремя словами, но удержался. Сам то Аршанский во время эвакуации покупателей в зале не появился, притаившись в кабинете. Видимо, опасался стать жертвой следующего взрыва. Зато теперь осмелел. Тагирова на момент атаки в «Планете» не было, он тусовался на какой-то презентации, но, получив тревожную весточку, немедленно примчался в супермаркет.
Спустившись, Вячеслав Андреевич отдал журнал Глухареву, после подошел к Лутошину, рассматривающему итальянскую стиральную машину.
– Не знаешь, хороший агрегат? – поинтересовался старший опер, – жена на Новый год канючит. А то она все по старинке. С тазиком.
– Без понятия. Потом у продавца спросишь… Что тут нового?
– Взрывники закончили… Короче, заряд в банке из-под краски был. Механизм, вроде, часовой.
– А что за начинка?
– Забыл название… Короче, дыму от него много и вони. Но, тьфу-тьфу, ничего больше. Ни гвоздей, ни шариков, ни стекол. А то бы пол зала посекло. А так только банку разнесло. Да дыму напустило. Я бы, в принципе, «отказал».[16] Самопроизвольный взрыв, бывает…
– Где банка стояла? На стеллаже?
– Да, но в самом низу, причем отдельно от других. Такое ощущение, что пугануть хотели. Иначе б поближе поставили. В общем, кипежь беспонтовый.
– С продавцами успели поговорить?
– Я нет, их уже увезли. Может, старшие братья успели, – Лутошин кивнул на мрачных эфэсбэшников, кучковавшихся в отделе обоев, – да и чего они скажут?… Еще повезло, что в отделе, кроме них никого не было. У тебя-то какие мысли?
– Аль-Каида, – Вячеслав Андреевич не стал затевать бесполезных разговоров с бывшим подчиненным, заметив появившегося в зале Бушуева.
Лутошин продолжил изучение характеристик стиральной машины, волновавших его гораздо больше, чем выдвижение версий.
Чернаков отозвал в сторону детектива, вернувшегося из комнаты старшего смены.
– Есть что-нибудь по записи?
– Записать то записалось, но ФСБэшники кассеты забрали, сами изучать будут.
А там как повезет. Может, ничего, а может, кого и зацепило. Если банку вчера поставили.
Речь шла о видеокассетах с записью камер наблюдения. Одной кассеты хватало на рабочий день, потом она автоматически перематывалась, и запись начиналась по-новой. Переоборудовать систему под другие носители, вроде жесткого диска компьютера хозяева жмотились, поэтому информацию с камер записывали по старинке – на видеокассеты. Таким образом, если банка была заложена, скажем, позавчера, просмотр записи ничего не даст.
– А кто им сказал, что мы пишем?
– Я, – чуть смутился Бушуев, – а что, не надо было?
– Лучше б сначала сами посмотрели. Запись парковки тоже забрали?
– Говорю ж, все…
– Что насчет «Максистроя» думаешь? Бомба то, похоже, бутафорская, один дым. Но на пару дней мы зависнем. Им в радость.
– Не они… В «Максистрой» сегодня письмецо пришло по электронной почте.
Или выкуп платите или продолжим гостинцы слать. Нам, кстати, тоже придти может. Если это одна и та же команда.
– Много просят?
– Да не то чтобы… Двести пятьдесят тонн. Евро.
– Кто ими занимается? ФСБ?
– Все подряд… Чтоб было на кого свалить в случае провала.
Позвонила Юля. Она видела сюжет по телевизору. Вячеслав Андреевич в двух словах рассказал. (Нет худа без добра, хорошо, что на работу не вышла). Пообещал заехать, если получится. Но вряд ли получится. Осмотр часов до трех ночи затянется, а то и до утра.
Генерал, закончивший общаться с руководством «Планеты», жестом подозвал Чернакова.
– Все, отговорила рожа голубая… Им на охрану денег жалко, а мы, как всегда, крайние! Почему не предотвратили, почему допустили?! И хрен чего докажешь! Чувствую, пошлет нас Тагиров…
– И что делать?
– Для начала отписываться. Требуют отчеты. Иди, пиши, как терракт проворонил! Почему каждую банку с краской не обнюхал и взрывчатку не выявил! За что тебе деньги платят?!
– Когда они планируют открыть магазин?
– Завтра точно не откроют. Хорошо, если в четверг. Это ж какие убытки!
Тагиров рехнется! Магазин – не машина, от аварии не застрахован!
