О, боги! Улыбка превратилась в гримасу ужаса. Такое ощущение, что путану приговорили к повешению за назойливое приставание к гражданам. А я собираюсь привести приговор в исполнение. Она развернулась и почти бегом поскакала к лестнице, на ходу придерживая съехавший парик.
Мне вспомнился Дима Водолеев, тот самый менеджер, что продавал пианино. Как-то его отправили в рекламный тур. В Тунис. Привели в пустыню, вернее, в небольшой городок на ее окраине. И тут ему захотелось женской ласки, ибо командировка без разврата, что Диего Марадона без кокаина. В группе, как назло, одни мужики. И тогда Дима, не ломая долго голову, решил воспользоваться благами цивилизации – свободно-конвертируемыми женщинами. Выполз вечерком из отеля, остановил такси и принялся неприличными жестами объяснять водиле-арабу, что он желает «мадам». Демонстрируя бумажку в пятьдесят долларов. Араб, похлопав глазами, кивнул чалмой и пригласил «руссо-туристо» в свой драндулет. Минут тридцать возил похотливого менеджера по каким-то угрюмым закоулкам, куда-то бегал, о чем-то с кем-то договаривался. Наконец привез в глиняную берлогу, завел в пропахшую мочой четырехметровую конуру с циновкой на полу и предложил располагаться. «А мадам»? – пошуршал купюрой Дима. «О`кей, о`кей», – улыбнулся араб и принялся снимать брюки. «Мадам» нет, но я и сам готов… Дима убегал, как сейчас Виолетта.
Так что Суходольску до Туниса еще падать и падать. Здесь таксисты за полсотни баксов первым встречным пока не отдаются… Пока…
Я вернулся к койке и забрался под тонкое байковое одеяло. «Отличное начало», – как говорится в какой-то рекламе. Если аборигены при одном упоминании Демидова спасаются бегством, то вряд ли мне поможет консервный нож. Тем не менее, на всякий случай я положил его под подушку. Живым не дамся! В принципе, можно выскочить из окна. Второй этаж, не очень высоко.
Позвонила Вероника. Волнуется. Я доложил, что добрался успешно и безумно по ней скучаю. Про хозяина джипа сообщать не стал. Поднимется паника, а паника на корабле – прямой путь к гибели.
Спал я ужасно, просыпаясь от каждого шороха. В редкие минуты забытья мне снился Данила-мастер, выбивающий зубилом из куска малахита зеленый «мерседес». Данила сжимал в зубах сигарету «Аэрофлот», время от времени убирал со лба сиреневую челку и шептал: «Все в шахту, все в шахту…».
Утром я растворил в холодной воде ложку кофе, доел бутерброды и отправился на разведку.
Тетя-портье дежурила за стойкой-столом. В холле, как и наверху, пестрым табло заманивал лохов волшебный столбик, предлагая сразиться с ним на деньги. Не слишком ли их много на душу населения?..
Заметив меня, тетя не пожелала мне доброго утра, а зарылась в журнал, словно камбала в песок. Очевидно, сиреневая донесла ей о моем интересе к хозяину Медной горы. Я не стал приставать к ней с расспросами, сообразив, что ничего не услышу. Поблагодарил за ночлег и покинул уютный отель.
До трех часов я потратил время с пользой. Сидел на берегу мутной реки и любовался туманом. Перед этим прогулялся по Ленин-стрит, получил эстетическое наслаждение от деревянного зодчества времен социализма, краеведческого сарайчика и прочих развалин. Неужели нельзя снести старые бараки и построить новые?.. После, рискуя жизнью, подкрепился в местной пельменной, нанеся организму удар ниже пояса.
Нельзя, однако, сказать, что капитализация оставила город без внимания. Сразу за памятником, в самом солидном здании города приютилось казино «Данилушка». Кто хозяин – догадайтесь с трех раз. Судя по частично разложившемуся барельефу «Маркс-Энгельс-Ленин», здесь когда-то обитал горком партии. Казино предлагало не только сразиться в рулетку, но и насладиться женским и мужским стриптизом. Пенсионерам и шахтерам-героям социалистического труда обещали пять бесплатных фишек. Такая забота о простых людях не могла не радовать. В качестве главного приза заведение выставило на обозрение не традиционную иномарку, а слегка помятый итальянский холодильник «Индезит», перевязанный голубой ленточкой.
В казино я соваться не стал, суровый вышибала посмотрел на меня как-то нехорошо, видимо, распознав во мне чужака. Да и стриптиз я не очень люблю. Поэтому отправился загорать на речной берег.
Хвоста за собой я не заметил, хотя оглядывался с частотой четыре раза в минуту. Значит, про мой визит Демидову пока не стуканули. Народ я про хозяина не расспрашивал. В целях конспирации. Правда, в пельменной подслушал разговор двух местных предпринимателей, один из которых упомянул Демидова. После чего он поинтересовался у собеседника: сколько стоит написать завещание?.. Я пропустил это мимо ушей. Скрытая реклама, не более…
Без пяти три, как и было условлено, я стоял возле каменного Ильича, наблюдая за прохожими. Прохожие за мной не наблюдали. Туман, к слову, так и не рассеялся. Присмотревшись, я понял, что это был не туман, а угольная пыль. Как же они тут дышат без респираторов?..
У подножия памятника валялся затоптанный лозунг «Свободу Ходорковскому!», оставшийся после демонстрации протеста. И сюда, в глубинку, докатился гнев народный…
Вадик опоздал на пять минут. По его просьбе мы перебрались в тенистый сквер, пройдя мимо старинного авто «победа» с надписью «Продается» на лобовом стекле. Машина продавалась давно. Колеса уже кто-то купил…
– Значит, так, – оперуполномоченный достал раритетный «Аэрофлот». – «Пробил» я тему. Все верно, «мерсак» у Демида есть. Недели две назад появился. Действительно, в Москве купил. Вообще-то, у него несколько тачек, даже БТР одно время был, на охоту ездить.
– Чего, настоящий бэтээр?
– Переделанный. С кожаным салоном и кондиционером. Утонул в болоте. Ну да хрен с ним… Слушай дальше. До вчерашнего дня Демид рассекал на «мерсаке», а сегодня вдруг пересел на «лексус». Думаю, не просто так.
– Из-за меня, что ли?..
– Похоже. Я ж говорил, мы в кабинете не одни были. Ну, Колюня… Шавка продажная!
Вадик сплюнул под ноги слюной цвета тумана.
– Может, совпадение?
– Ага… В обе руки.
– И как теперь быть?
– Есть один вариант. Правда, проблемный.
