на меня. – Одному «скину» сегодня на Достоевского «мерсак» помяли, когда парковались. А какая-то сволочь стуканула, что это вроде Вахид своей «шестерой». «Скин» со своими его завтра с утра собирается встретить. У «скинов» и так на вас зуб, а здесь еще и «мерсак». Раскатают всухую. Жалко будет. Вахид мужик нормальный, пальцы не гнет… Позвони!
– У него «трубы» нет! Все денег жалко, – следует нервный ответ на русском языке с небольшим акцентом. – Марамой…
– Так домой сгоняй.
– А работать кто будет?
– Говно-вопрос! Вон, друг на тачке, так и быть, сгоняет, – «восемьдесят восьмой» кивает в мою сторону.
– Правда?..
– Мамой клянусь!..– подтверждаю я, врубившись в тему. – Давай адрес!
– Он в Горелово сейчас… У бабки одной дом снимает.
– Улица-то какая?
– Не помню я! За КПП сворачиваешь направо, за железнодорожным переездом налево и поливаешь до упора. Последний дом на улице. Не заблудишься.
– Горелово? – уточняет «восемьдесят восьмой», – Так это два ломтя по карте! Ты б на бензин подкинул пятисоточку, а? Потом с Вагифа стрясешь.
Азир без возражений извлекает из висящей на пузе сумочки нужную купюру и протягивает мне.
– Спасибо, друг… Нужны будут арбузы, не стесняйся. Самых лучших сделаю.
– Да не за что. Я «скинов» сам не люблю. Они нашего фана после игры отпинали, суки бритые…
Азира окликают, и он исчезает с места действия.
– А если б он позвонил?..– спрашиваю у «восемьдесят восьмого».
– Тогда бы ты остался без адреса, – улыбается тот. – Слушай, долю-то зашли малую. По совести.
– Да хоть все забирай, – я кладу деньги на лоток.
– Все не надо. Свои же люди, – он отсчитывает двести пятьдесят рублей сдачи. – «We are the Champions, my friend!..»
– Это точно! «Мы сегодня победим!»
На часах половина второго. Горелово – это на юго-западе, по Таллинскому шоссе. То есть еще час уйдет на дорогу. Должен, должен успеть…
Верный друг чуть остыл, хотя из-под капота еще струится дымок. Флажок на антенне безвольно поник. Прости, коняшка, загнал я тебя. Терпи… Выкручусь, получишь и новый предохранитель, и свежее масло в подарок.
На Загородном перекрыто движение. Пожар. Горит парфюмерный магазин на первом этаже. Хорошо горит. Самое страшное – мустанга поджал сзади «лендкрузер», и теперь мне не вырваться из западни, чтобы объехать по соседней улице. Приходится ждать, пока пожарные закончат свое благородное дело и уберут с дороги машины.
Полностью открываю оба окна, чтобы не задохнуться на жаре. Нервно наблюдаю за огнеборцами. Не очень-то они торопятся. Правда, пламя уже сбили. Из разбитых витрин валит черный дым. Слышны хлопки взрывающихся флаконов. В воздухе висит аромат Франции. Узнаю туалетную воду «Жан-Поля Готье». Мне такую подарила Вероника на день рождения. Обнаженный мужской торс в жестяном футляре…
Тут же бегает взъерошенный хозяин магазина. На беднягу больно смотреть. Костюм безнадежно испорчен сажей и пеной. Да, попал мужик… Надо было соблюдать противопожарную безопасность и жить по правилам.
Считаю про себя секунды, о которых раньше думал свысока. Давайте, мужики, давайте! Черт с ним, с магазином, все равно сгорел, дорогу освободите…
Героический пожарный в брезентовой робе выскакивает из магазина, снимает с башки гермошлем, вытирает мокрый лоб и, не стесняясь хозяина, кричит в сторону начальства, стоящего у машин.
– Андреич, у тебя какие волосы? Сухие или жирные?
– В смысле?
– Ну, какой шампунь брать?
– А… И те, и другие.
– Понял!
Герой вновь скрывается в дыму…
Через десять минут одна из пожарных машин наконец отъезжает, и мустанг бросается в образовавшуюся брешь.
Двести пятьдесят рэ, полученные от Азира, я оставил на контрольно-пропускном пункте ГИБДД. Как вы догадываетесь, за неуважение к милицейской форме, выраженное в двукратном превышении скорости. Рассказывать утомленному солнцем инспектору о своих личных проблемах было делом пустым, поэтому я без лишних вопросов сунул в окно наличность, доказав, что милицию уважаю.
Четырнадцать тридцать три. Я застреваю на железнодорожном переезде. Товарняк ползет издевательски медленно. Начинаю закипать вместе с мустангом. Ему легче: можно выключить движок. А я свой движок не могу выключить при всем желании. Молочу кулаками по рулю и грязно матерюсь, чтобы снять напряжение. Перехожу на дробь и на скороговорку. Быстрее, быстрее ползи, червяк земляной!..
