случайно, молодыми авторами занимается Данилец – компаньон и шеф отдела художественной литературы. Сам Лев Романович успевал следить только за новинками маститых литераторов издательства. На прошлой неделе, в пятницу, заместитель забыл её на столе у Ульянова, и тот захватил папку домой, на выходные, так, из любопытства. Книга увлекла, он проглотил её за пару вечеров. Правильный литературный слог, неожиданный взгляд на, казалось бы, очевидные вещи, грамотное построение сюжета. Отменный вкус, наконец. У парня, несомненно, талант. Не Булгаков, конечно, но кто знает, что будет дальше? Тот тоже не сразу «Мастера и Маргариту» создал.
И все, вроде, замечательно, кроме маленького «но»… Роман был некоммерческим. В том смысле, что продать его на нынешнем рынке весьма проблематично. Мнение главного редактора не всегда совпадало с мнением читающей общественности города, но, как коммерсант, он должен был настраиваться на интересы публики. К тому же многое зависело от оптовиков-распространителей. Вряд ли их заинтересует неизвестный автор, работающий в каком-то неопределённом жанре. «Проза про жизнь» – это не жанр. С этим в толстые журналы пожалте или в столицу езжайте, там можно пристроить. А здесь им чётко подавай – детектив, фантастика, любовь, классика… А лучше всего ИМЯ! Брэнд. За который в книжном магазине человек с радостью выложит полтинник. И это опытный предприниматель Лев Романович тоже прекрасно понимал. Можно было рискнуть, напечатать небольшим тиражом, но… Издательство, несмотря на внешний лоск, находилось далеко не в лучшей спортивной форме. Столичные монстры-гиганты постепенно захватывали рынок, переманивали раскрученных авторов. Книги «Ариадны» возвращались на склад, а затем пускались под нож… На прошлой неделе ушло ещё одно ИМЯ… Перспектива загнать статую читающей девушки, а особняк сменить на прежний подвал, уже реально маячила на горизонте. Пара проектов, на которые Ульянов возлагал надежды, провалились. И даже серия дамских детективов, бешено популярных в народе, не принесла ожидаемой прибыли. По банальной причине – рынок был перенасыщен. Не свалиться в долговую яму помогали старые, надёжные друзья – школьные тетради, кое-какие учебные пособия, календари и брошюры по самолечению. Спрос на них оставался стабильным. Ну, ещё пара старых брэндов, но популярность их шла на убыль, авторы останавливались в развитии, а порой откровенно халтурили, что не могло не сказаться на тиражах. Да, народ по-прежнему требовал пляжной литературы, но уже хорошей, качественной литературы, а не написанных на коленке трехкопеечных страшилок. Разумеется, была и всеядная публика, жующая что не попадя, но её запросы целиком удовлетворяла Москва, тягаться с которой не имело смысла. Имя нам – регион. Ежедневно на стол Ульянова ложились данные продаж. Увы, доля «Ариадны» в общей массе таяла на глазах.
Большинство молодых авторов, приносивших свои творения, подражали ИМЕНАМ, в надежде заработать, но подражание, в большинстве, было неумелым и откровенно скучным. Рукописи отличались друг от друга лишь количеством орфографических ошибок, да именами персонажей.
Но Лев Романович не сдавался. Для начала необходимо вернуть утраченные позиции в своём родном городе. В очередной раз удивить искушённую публику, хотя, удивить, казалось бы, уже нечем… Создать убойный продукт, который пробьёт себе дорогу не только за счёт рекламы. Опыт провалившихся проектов подсказывал – одна реклама, без хорошего товара – пустая трата денег. Народ, поначалу схавает, но переварит с трудом, а на второй раз просто отрыгнёт.
И именно с появлением Антона главный редактор связывал определённые надежды. Парень очень перспективный, может быть даже самородок. Главное, направить его талант в нужное русло…
– То есть вы опубликуете меня? – уточнил гость.
– Разумеется… Но ближе к зиме. Просто сейчас не сезон. Пора отпусков, люди предпочитают лёгкое чтиво, а у вас некоммерческая вещь… Поверьте, я это вам как профессионал говорю. Кстати, а к развлекательной прозе вы как относитесь?
– Иногда читаю, – на лице Антона промелькнула тень разочарования.
– Я в другом смысле. Сами попробовать не хотите? Мне кажется у вас получится… Понимаю, бульварное чтиво, вроде бы не литература… Но все зависит от подхода. Согласны?
– Согласен.
– «АББА» тоже пела в лёгком жанре, но никто не скажет, что это плохая группа… Или возьмите Акунина? Никто не назовёт его книги примитивом… Ну что, рискнёте?
– Я, вообще-то, никогда не думал об этом, – несколько растерялся Антон, – попробовать можно, но… Там ведь свои правила, тонкости.
– Книги писать вас тоже никто не учил, но получилось же, – Ульянов ещё раз польстил Антону, – а с правилами поможем, ничего сложного там нет. Жанр можно выбрать любой – криминальный роман, приключения, детектив… Даже боевик. Мне кажется, если вашим языком описать хорошую интригу, получится здорово. Главное, ввязаться в бой. Вот, взгляните.
Лев Романович подошёл к огромному книжному стеллажу, извлёк пару ярких глянцевых книг и вручил их Антону. На обложке первой молодой симпатяга с мускулатурой Рэмбо задумчиво смотрел вдаль, держа в руке увядшую розочку. Фоном служил огненный фонтан от взрыва двух столкнувшихся грузовиков. Илья Жаров. «Вменяемый. Путь домой». На другой книге тот же юноша миролюбиво выгуливал стаффордширского терьера возле «Мерседеса», изрешечённого пулями. «Вменяемый. Право на защиту».
– Ильюша Жаров… Молодой парень, тоже пришёл с улицы, никто его не знал. Нигде писать не учился. А сейчас тиражи – Толстой позавидует.
На самом деле последняя книга продавалась не так хорошо, как первые, народ покупал её, скорее, по инерции, и, если ничего не менять, серия благополучно загнётся. Максимум, после ещё двух романов.
– А почему «Вменяемый»?
– Это наша идея. Знаете, надоели всякие «Бешеные», «Слепые», «Глухие»… А здесь все по уму. Возьмите, почитайте. Может, что для себя почерпнёте. Помните, как Вольтер говорил – книги делаются из книг. Берите, это подарок…
– Спасибо.
– Ну что, рискнёте? У вас все равно вынужденный простой. Чего время терять? Не получится, так не получится… Начнёте работать, мы авансик выплатим, – Лев Борисович вынул из рукава очередной козырь, – хотите, прямо сейчас.
Он открыл ящик стола и положил перед Антоном пару сто долларовых купюр.
– Если не выйдет, деньги оставьте себе. Любой труд должен оплачиваться.
Ульянов тонко чувствовал людей, даже тех, кого видел впервые. Если парень возьмёт деньги, он будет работать. Обязательно.
