– Да не бойся ты. Никто тебя не тронет. Что я,
Бык какой? К телефону не подходи. У нас в кладовке параллельный. Все, спокойной ночи, беби.
Он нажал на выключатель настольной лампы и вышел из кабинета.
– Почему они забили “стрелку” в Пассаже? – Петрович скомкал гильзу папиросы. – Столько народа… Рассчитывают, что она не пойдет в ментуру. А если пойдет? Они ж понимают, что в таком месте засаду устроить – проще некуда. А если девчонка вдруг визг поднимет?
– В любом случае до шести мы должны быть там и прикрывать ее. Сейчас десять. Нас четверо. Музыкант со своими подтянется. Итого девять человек, Маловато.
– Я позвоню, пришлют постовых и участковых по гражданке. Володя, сгоняй в Пассаж, прикинь там на месте, где встать можно. Поговори со службой безопасности, предупреди, что, возможно, устроим шум.
Казанова вернулся из кладовой, стукнул кулаком о ладонь:
– Черт, она никакая до сих пор. Как пьяная. Боюсь, зашкалит у нее в самый неподходящий момент.
– Да, серьезные ребятишки. Бабку завалили, девчонку забрали. Чего ради?
– Что местные по этой тете Шуре думают делать?
– Сразу возбуждать дело не стали. Будут ждать вскрытия. Чисто внешне там черепно-мозговая. Тупым предметом. В общем-то они не очень обрадовались. Глухарек. Ну, если только мы сегодня никого не зацепим.
– Да, хорошо б зацепить. Хоть одного. Все вытрясем.
– Так, а что с этой Куколкой делать? – В разговор вступил Гончаров. – Она вроде как подозреваемая, да и из изолятора сдернула.
– Сначала девчонку вытащим. Это важнее. А там видно будет. Сгоняй лучше в дежурку, возьми рации. Все, что есть. И аккумуляторы свежие.
Казанова вытащил из стола плечевую кобуру.
– Петрович, девка божится, что, кроме истории с Шерифом, у нее никаких заморочек не было. Серьезных заморочек. Получается, сегодня ее будут ждать его ребятки? Но, кроме нас, никто не знал, что девка при делах. Откуда водичка протекает? Паш, ты по пьяни никому ничего не ляпнул?
– Ага, корреспонденту из газеты. И по телику выступил.
– Я к тому, что если водичка протекает, то сегодня они будут в курсах. Опять стрелять придется.
Казанцев покрутил кобуру и швырнул ее назад в стол.
– “Ствол” я, конечно, захвачу. Но палить не буду, предупреждаю сразу. Хватит, настрелялся.
– Ты все запомнила? Как только подойдут, переложи пакет в другую руку. Самое главное – никуда не уходи из зала и тем более не садись с ними в машину. Гоняться по городу на наших “ведрах” опасно Для окружающей среды. Да и все равно не догоним. Головой по сторонам не крути, стой спокойно. Если будут тащить силой, кричи. Так, сейчас без четверти. Пора. Спустись в переход, будто приехала на метро. Все нормально. Ступай.
Женька вышла из машины. Скорей бы все это закончилось.
Пассаж, превращенный в настоящий западный супермаркет, заманивал публику своими стильными витринами, гарантирующими отличный товар и низкие цены. Цены, может, и не были низкими, но удачное расположение универмага автоматически давало преимущество перед другими магазинами. Толпы горожан ныряли в его высокие двери – в большинстве своем не ради покупок, а просто чтобы погулять под стеклянным сводом, поглазеть на недоступное нашим производителям качество, в конце концов, погреться или съесть пончик в одном из уютных буфетиков.
В это время суток наблюдался максимальный наплыв посетителей, хотя “час пик” уже подходил к концу. Торговый муравейник. Хаотическое движение людей-молекул. Гомон, шум, треск, ругань, смех, анекдоты, мат. Вопросы-ответы.
– Молодой человек, это какого размера колготки?
– Минуточку. “Двоечка”.
– А какие вы мне посоветуете? Эти или эти?
– На ножку можно взглянуть? О! Блеск! Берите любые. А лучше никакие не берите, вам идет без.
– Вы странный продавец.
Костик убрал колготки под прилавок и обернулся к сидящей на табуретке продавщице.
– Боюсь, я вам немного товарооборот понижу. Но она б меня еще про бюстгальтер спросила.
Молоденькая продавщица улыбнулась. Отдел женского белья был самым близким к месту назначенной встречи, не считая цветочного, конечно. В цветочном торговали Паша с Вовчиком, нарядившись в фирменные куртки и нацепив идиотские кепочки. Казанова выбрал женский отдел, как более близкий сердцу. Остальные рассредоточились по залам как обычные покупатели. Три человека перекрывали центральный выход.
Костик заметил Женьку, взглянул на часы. Десять минут до встречи. Они торчали здесь уже больше часа, бездарно торгуя цветами и колготками, заодно производя визуальную разведку. Разведка оказалась делом пустым – распознать в такой толпе человека, зашедшего с “умыслом”, мог только старик Мюллер.
– Скажите, это натуральный шелк?
– Конечно! А цветочки ручной вышивки. Работа китайских мастериц. Три китайки под окном пряли поздно вечерком…
