– Йогуртницей! Фигня такая для приготовления йогуртов!
– Ничего умнее они не могли подарить? Лучше б машину починили.
– Дарят не они, а спонсоры… Слушай, Анатоль, ты нам здорово помог. Мы сейчас эту бригаду крутим. Убийство депутата помнишь? Их работа. Они третий год заказухами промышляют, представляешь, сколько дел поднимется. Там и на заказчиков выходы есть. Помалкивай только пока, особенно журналистам. И Кивина предупреди, чтоб не трезвонил. Ну, все, бывай. Иогуртницу на день милиции вручат.
– Спасибо за заботу.
Повесив трубку, Толик накинул куртку и вышел во двор. Никита вставлял стекло в зияющий проем.
– Тик в тик, Валентиныч. Как родное. Тело мастера боится. Опускать, правда, нельзя, но зато вода не попадает. Я замазочкой укрепил, держаться будет мертво.
– Спасибо, Никита.
Толик забрался в салон, поглядел на мир сквозь мутное стекло. Кое-что видно.
Странно, но он уже не жалел, что купил эту машину. И чем больше ей доставалось, тем более нежные чувства к ней он испытывал. Если, конечно, подобное сравнение уместно в отношении автомобиля. Его уже не раздражал запах бензина, он не слышал скрипа подвески и рёва глушителя… Это стало каким-то дорогим, можно сказать родным. Толик достал носовой платок и аккуратно стёр пыль с торпеды. «Ничего, старушка, – мы ещё с тобой покатаемся, никому я тебя не отдам».
К машине подошла девушка, одетая в джинсы и лёгкую куртку.
– Здравствуйте. Анатолий Валентинович – вы?
– Я, – кивнул Дукалис, покидая салон машины.
– Меня зовут Настя. Меня к вам на практику прислали. На неделю.
– Школа милиции?
– Универ. Ознакомительная стажировка. По программе положено.
Толик скептически посмотрел на девушку.
– А парней у вас нет?
– Есть. Но они в Главке стажируются. Я сама на «землю» попросилась. Тут столько увидеть можно.
– Ладно, ознакомим. Пошли, – Толик направился в отдел, прикидывая, чем бы занять практикантку.
В дверях он столкнулся с участковым Иволгиным.
– Анатолий Валентинович, а я за вами. В дежурку из УСБ звонили. Срочно вызывают к себе. Вместе с машиной.
«Накаркал, зараза»!
Невзирая на присутствие практикантки, Дукалис смачно выругался. Настя не покраснела.
– И что вот им, прямо сейчас приспичило?!
– Говорят, да…
– Поехали! – взбешённый Толик кивком указал Насте на «Мерседес». – Посмотришь, с чего наша работа начинается. Романтика, бляха!
Они прыгнули в машину. Дукалис, не переставая ругаться, вырулил со двора, свернул на Ленинский проспект и резко газанул. Но на ближайшем светофоре пришлось затормозить: горел красный.
– Не переживайте, Анатолий Валентинович, – попыталась успокоить его Настя, – может, завтра вы и не вспомните про сегодняшний случай. Ко многому надо относиться проще.
– Не умею я проще, – буркнул Дукалис, – а этих охотников на оборотней хрен забудешь. Интересно, на каких тачках они сами ездят?
– У них тоже своя работа… Вот у нас, в Универе…
Договорить Настя не успела. Мощнейший удар в багажник «Мерседеса» бросил их вперёд. Анатолий Валентинович расшиб подбородок о руль, не успев подставить руки. Скрежет металла, звон разбитого стекла, вскрик практикантки… Запах гари. Хорошо, нога стояла на педали тормоза, и машина не выкатилась на перекрёсток. Дукалис обернулся. На том месте, где раньше был багажник, блестели толстые дуги «кенгурятника», установленного на бампере огромного чёрного джипа, за рулём которого мелькнуло перепуганное до смерти бледное лицо молодого рыжеволосого водителя.
«Молись, собака»!
Вываливаясь из машины, автоматически выхватил пистолет. (Раз джипарь – значит братва!) Водитель внедорожника находился в салоне не один. Из задних дверей выскочили двое. Кавказцев. В чёрных коротких куртках. У длинного блеснул длинный широкий нож. Второй сжимал в руке цепь.
– На землю!!! – словно умалишённый, на всю улицу заорал Толик, прицеливаясь в голову длинного. – На землю, я сказал!!! Милиция!!!
Грохнул предупредительный выстрел. Кавказец вздрогнул и выронил нож.
– На землю!!!
Из джипа высунулся позеленевший водитель и закричал Дукалису:
– Держите их! Это бандиты!
Мелкий кавказец резко развернулся и бросился назад. Но споткнулся о высунутую из-под колёса ногу в
