получившей удовольствия от благочестивого погребения ее, что обыкновенно доставляет некоторое утешение, то есть прощальная речь и последние слова умирающего, обнятие почитаемых останков и самый взгляд на гроб, в котором они полагаются. Ты, кажется, испытал страдания Тантала (хотя это сказание и баснословно), — томясь жаждою среди источников, узнав по одному только слуху, а не видев глазами кончины матери.
Что же затем? Будем ли скорбеть больше надлежащего? Будем ли проливать слезы без меры? Будем ли сетовать неудержимо? Но где знание, где мудрость, где разумение, которыми украшено твое благородство и притом более многих из нынешних сановников? Нет, возлюбленный, нет; но, посетовав и поплакав умеренно, сколько нужно для исполнения долга погребения матери и для удовлетворения естественной потребности, обратимся опять, если угодно, к самим себе и будем возвышенным взором смотреть на здешнее. Ибо находящееся на земле есть сновидение, тень и забава, как говорит некто из богословов; несуществующие рождаются, а существующие разрушаются. Так и мы пойдем тем же путем, которым прошли отцы наши, и всех ожидает одинаковая участь, а, может быть, одна другой печальнее; ибо один, может быть, будет погребен мирно, а другой не так, но сделается или жертвою войны, или добычею моря, или как–нибудь иначе погибнет жалким образом, как мы видим в другом роде внезапной смерти, чего блаженная мать избавилась, отшедши отсюда в святости и крестоносной жизни.
Остается нам при этом произнести приснопамятные слова божественного Иова:
Видели мы и возлюбленного брата нашего и духовного сына, господина Иоанна, единокровного вашей высокости, посетившего нас, грешных, по–надлежащему; его мы утешали краткими словами о смерти матери и увещевали с братским расположением переносить касающееся твоего благочестия.
И теперь мы посещаем достоинство твое письмом, желая знать, в здравии ли ты продолжаешь священно проводить духовную жизнь. Делать это — наш долг; ибо ты сама вверила себя нашему смирению после блаженной матери своей, которой память в книге живых, как жившей прекрасно и оставившей в жизни своей образец благочестия не только для тебя, священной и богомудрой, и для подвластных тебе, но и для всех других, которые желают ревновать о добре. Итак, имея в матери пример добродетели, приложи, увещеваем тебя, госпожа, должное еще и со своей стороны, чтобы по прекрасному образцу и самой тебе сделаться образцом божественной жизни для взирающих на тебя, как ты и сделаешься. Ибо мы еще и еще слышим о прекрасных делах, которые ты совершаешь как в руководстве сестер, с любовью соединяя всех единодушием, бодрствуя пред Богом в молитвах, псалмопениях, чтениях, так и в братолюбивом принятии странников, разнообразно разделяя себя между заботами и благодеяниями. Что глаз в теле, то же в Византии, как я слышу, твой монастырь, которым прославляется Бог и неизреченно радуется блаженная мать; ибо святые удостоены взирать на доблестные дела учеников своих.
Радуйся же, добрая учительница и истинная мать детей Божиих; другие пусть получают земные достоинства и отличия, диадемы и венцы временные; для тебя достаточно будет креста Христова, богоугодной жизни, возлюбленного Христу девственного жилища и, если угодно, важнейших золота и драгоценного камня глаголов Божиих, темной одежды, последования Христу; это выше всего земного и есть залог царства небесного.
Пусть же не дремлет у тебя око ума, и не заграждается слух сердца, и никогда не прекращается божественная любовь твоя, но возрастай постоянно, преуспевая в добродетелях, умеряя и сокрушая душу и как бы из некоторого источника проливая слезы. Эта вода особенно хороша: она очищает душу, иногда оскверняемую помыслами, погашает огонь, по невнимательности воспламеняющийся от плотской любви, укрощает беспокойные расположения от нападений врага, поистине преклоняет Бога на милость и возвращает в прежнее невинное состояние любящего ее.
Как мудрая, ты разумей, о чем я говорю. Господь подает тебе благодать и еще да подаст тебе, чтобы любить и взаимно быть любимою, желать и взаимно быть предметом желаний, так чтобы и тебе можно было сказать с апостолом:
Что же после этого? Жених Христос, небесный брачный чертог, блага вышнего Иерусалима, самое царство небесное и все утешения, обещанные святым, достигнув которых, блаженная мать увещевает и вас пребывать в подвижничестве, в согласии, в единодушии, попирать страсти, ненавидеть плоть и кровь, прилепляться к добродетелям, посредством которых можно достигнуть тех неизреченных благ.
Во второй раз пишу к твоему достоинству и делаю это по убеждению Силуана, почтеннейшего брата нашего. Ибо, придя для личной беседы, он тронул нашу смиренную душу, рассказав подробно, как ты, господин наш, с благодарностью переносишь случившееся и относишь к Богу свое страдание, поставляя вне себя все, причиняемое кознями человеческими, имея в виду одно: как бы тебе впредь устроить жизнь благоугодно Владыке всех. Всем этим он расположил нас по справедливости сказать, что
Без сомнения — это искушение и испытание добродетели, чтобы, когда по–видимому мы оставлены, тогда и оказаться нам облагодетельствованными благим Богом, Который счастьем и несчастьем,
Это древняя истина и отличительный признак жизни богоугодных мужей. Возьми в пример Авеля, которого праведность засвидетельствована Богом; не сделался ли он жертвою руки брата? Возьми Еноха, угодившего Богу; не исхитил ли его Бог из среды тогдашних развратников, старавшихся и его развратить, переселив в неизвестные места, где он и доселе пребывает, имея быть предвестником Второго Пришествия Христова? Вспомни Авраама, который был разнообразно искушаем Богом,
Так увещеваем тебя, возлюбленный, устраивать дела свои и, высшими помыслами и проникнутыми верою мыслями, обращать время несчастья и страдания в счастье и благополучие. Ибо кто так утвердился и живет упованием на Бога, того не поколеблет ничто человеческое, как стоящего выше всего, обыкновенно причиняющего скорби. Ты говоришь, что при слушании читающего клонит тебя ко сну; это неудивительно; лишение зрения обыкновенно производит это. А что ты, как говоришь, не имеешь никакого дела в руках, по бездействию естественных сил, и об этом не беспокойся. Апостол говорит:
