православное семя, или же
Радуйся, воин Христа, ты подвергся изгнанию за Него! После того, как, подобно золоту, ты был расплавлен и очищен бичеванием, темницей, мучением, заплеванием, что следовало одно за другим и чего подробно перечислить и невозможно, ты, как венца, удостоился славы изгнанничества. Для острова ты — дар Православия; родина гордится силой твоего мужества. О, чудо, из всего столичного клира ты один — жертва Богу! Где пресвитерство, где подчиненные степени? О, погибель, все повинуются течению времени, этому миру, все — дети плоти, дети страха, — все, кроме священного Григория, священника Христова. Я называю твое имя, и оно как будто напоминает мне какое–то божественное слово. Ты принадлежишь к числу великих Григориев за то, что по смыслу своего имени бодрствуешь над божественным и ради Бога перенес труды и изнеможение, я прибавил бы, и излияние крови. Радуйтесь, апостолы Господни, радуйся, божественный и прекрасный храм! [[284]] От вас вышел глашатай истины; вы породили мужественного человека, своего священника. Радуйтесь, мученики Христовы, в честь которых красноречивый язык очень часто пел всенощную. Добродетель его общеизвестна, знания удивительны, а сладкогласие привлекательно. Ты же, таинник мой, и здесь поведай то, чему следует учить, наставь невежд, просвети темных, ради которых Бог определил тебе изгнание. Есть ли кому поддерживать тебя в телесных нуждах, или ради Христа ты лишен всего? Впрочем, Христос для тебя дом, Помощник и Увенчатель. О, не переставай молиться о том, чтобы и я был сохранен целым и невредимым от вечно рыкающего льва.
Всякий раз, когда я получаю от вас письма, я радуюсь, чада любезные и желанные; слышу ваш голос — и наслаждаюсь, умственно созерцаю ваше лицо — и веселюсь. Могу ли когда–нибудь забыть вас, мою душу, мои члены? Еще более радуюсь, когда слышу и узнаю, что вы пребываете вместе неразлучными так же, как еще при мне соединились о Господе. Это есть следствие прежде всего твоей обходительности, любезное мое чадо Анатолий, свет умных очей моих, а затем и того, что ты, доброе чадо мое Савватий, охотно ради Господа подчиняешься своему брату по апостольской заповеди. Ведь Господь, посылая по двое своих учеников на проповедь, из двух одного подчинил другому. С другой стороны,
Наблюдайте, чтобы не произошло ничего противного заповеди, ничего гибельного не было совершено по дерзости, ничего — по душевному равнодушию. Ведь вы знаете, братья мои, что против нас идет беспощадная война со стороны врага, всегда желающего каким бы то ни было образом нас свергнуть, погубить, проглотить. Но да не даст ему Господь власти над нами, если только мы бодрствуем, внимательны к себе, если только Его святой страх пригвождает плоть нашу и подавляет по временам ее волнение и возбуждение. Все это признаки войны,
Я не тогда лишь вспоминаю о тебе, любезное чадо, когда пишу, ибо в этом не было бы ничего особенного, но добрую память всегда творю о тебе и о живущем с тобой сыне моем, авве Антонии, молясь, чтобы оба вы, как две незасоренные зеницы ока, были сохранены в вере и любви к Иисусу Христу, Господу нашему. В еще большей мере я хвалю твою рассудительность, чадо мое, за то, что ты бегством удалился со своей родины и стал пресельником на чужбине. Разве пребывание на месте в чем–нибудь помогло живущему на покое Даниилу? И поэтому я опечален, что действительно беззаконно и на соблазн другим старший брат со своими спутниками остается на месте. А ты, настроенный божественно, хорошо по сей день странствовал и продолжаешь. И Господь
Окажите по мере сил, письмом ли, или лично, помощь братьям вашим, нехорошо живущим, как упомянутому, так и всем тамошним. Я говорю это, имея в виду Феону и плотника Феофила, ибо узнал, что один совершенно ослабел, а другой остается с сестрой. Последнему я уже писал, и теперь ради любви Божией потрудитесь сходить к нему, вручить и прочесть ему письмо, которое и вложено в это ваше письмо. И, может быть, Бог, видя ваш труд, благоустроит их жизнь. А к Феоне я пока не писал, опасаясь предательства с его стороны. Но прошу тебя, узнай и относительно него, о степени его твердости, или лично, или через письмо, прибавив: «Наш отец сильно печалится, слыша о тебе недобрые вести, напиши, а я бы мог переслать твое письмо к нему, и он ответит тебе». Может быть, таким образом обратится и напишет, или, по крайней мере, мы будем определенно знать о его отступлении. Да, чада мои, прошу, потрудитесь в этом деле. А Бог отца моего да прославит вас, как столпы и утверждения Своей Церкви, чтобы вы претерпели не только печаль изгнания, но и подвиги ради Него даже до крови. Молитесь о нашем смирении, чтобы нам получить совершенное спасение. Живущие со мной ваши братья с любовью вас целуют. Благодать да будет с вами. Аминь.
Брат Феофил, будь здоров. Что я слышал о тебе, любезный мой сын? Ты был верным моим чадом, благочестивее многих своих братьев, с самого начала был добрым примером для всех плотников, более, чем другие, горячим защитником благочестия и пламенным ревнителем Бога. Да и зачем распространяться? Ты должен был и по имени быть светом для живущих и солью для утративших силу! А ты предпочел жить с сестрой–мирянкой! Ты поселился в мирской деревне, шествуешь на позор евангельскому образу, нарушаешь божественные законы, ты пятнаешь похвальное наше братство! Тогда как многие из твоих братьев заключены по одному, другие биты и сосланы, иные ютятся, где придется, — в пустынях, на горах, в тайных местах (как благий Бог открыл каждому дверь спасения), ты один живешь вопреки воле Бога, призвавшего и спасшего тебя!
О, ужас для смиренной моей души! Какое презрение к суду Божиему! Я не могу вынести, Господи мой, Господи, я не стерплю внутренней боли! Я говорю, сердце мое объято пламенем! Мой сын вместо света стал тьмой, вместо славы бесчестием, вместо похвалы порицанием, вместо пользы соблазном. Слушай, брат, что сказал Господь о тебе:
Узнав, что с места, где был раньше, ты перешел сюда и примкнул к эконому, ища доброго строя жизни, я прославил, чадо, благого моего Бога и забыл печаль. Раньше я немало жалел, что ты оставался там, вопреки заповеди, не присоединившись ни к кому во время гонения и наших бедствий за истинное
