Первообразу. Так претерпим же, отец честный, страдания от врагов, наградой за которые будет вечная жизнь и веселие со святыми.
Хвала тебе, человек Божий, что ты почти один из всех игуменов города и близлежащих селений оказался борцом за Православие, став светом для сидящих во тьме и осуждением нечестия монахов. Что пользы на несколько дней удержать за собой монастырь, славу, мирские удовольствия и потом вместе с еретиками подвергнуться вечному позору? И насколько лучше и блаженнее отказаться от всего, принести в жертву даже и тело и за это обрести милость Божью и царство небесное. Это я решился сказать, как нижайший. Прошу тебя, преподобнейший отец, поминай меня, грешного, чтобы мне спастись от страстей бесчестия и быть готовым ко всему, чему Бог повелит подвергнуться за Его имя.
Я услышал, что ты, возлюбленный брат, не дал предавшим истину увлечь тебя в общение с еретиками и тем прославил Бога. Оттолкнув от себя общение, которое отлучает от Бога, хотя еретики были в чине учителей, ты скрылся, живя вместе с работниками в горах и пещерах, предпочитая лучше терпеть страдания и бедствия, чем ради временного удовольствия отказаться от вечной жизни, и теперь имеешь наставником и учителем Христа Бога нашего, за Которого и страдаем.
Итак, благодарение Приведшему тебя в совершенное разумение! Действительно, мир недостоин тебя, как говорит божественный апостол (Евр.11:38), ибо ты живешь премирно. Тебе поистине принадлежит Христово ублажение изгнанного правды ради. И именно тому, кто ради любви к Богу оставил высшие земные достоинства, службу при дворе, прибавлю, телесную красоту и доброту, подобает жить не позорно и бесчеловечно, но предпочесть божественное и отправиться в страны пустынные и горные, где можно жить по–ангельски, воздыхать к Богу, взирать на небо, обращаться с Ангелами. Потерпи, брат, за призвавшего тебя Господа, и Он возвысит тебя в великую славу, в пример добродетели для живущих в мире и в наследование ожидаемых благ для любящих Его. Всегда поминай и нас, недостойных и любящих тебя, чтобы мы пережили настоящий подвиг, как благоугодно Христу. Весьма много приветствую твое братство.
Непрестанно слышу, человек Божий, о твоей добродетели и христолюбии, какие ты обнаруживаешь в отношении к там живущим или даже проходящим нашим братьям. Славлю Бога, что ты, как некий отец или наставник, или даже Ангел, от Бога посланный, относишься к ним: одного увещеваешь, другого убеждаешь, третьего кормишь, тому помогаешь выйти в путь, этому, одиноко живущему, находишь купножителя, иного одеваешь, кого–то снабжаешь нужным в дорогу.
И зачем много говорить? Я вижу в тебе себя или одного из своих ближайших помощников. Как случилось, господин всечестнейший, что ты взял на себя эту заботу? Откуда у тебя дружеское чувство, утешение? — Только от Бога, на каждом месте и в каждой стране имеющего своих особенных слуг и делателей. Ты и в прошлом своем изгнании не прекращал этой деятельности, покровительствуя и прислуживая нам. За это мы навсегда обязаны тебе благодарственными молитвами. Более того, тобой прославляется Бог, принимающий на Себя твои благодеяния, оказанные братьям. От Него да будет тебе отпущение грехов и царство небесное.
Я сильно трепетал за братьев, что с ними будет. И когда из твоего письма узнал, что они в целости и среди них также и Ипатий, нужно ли говорить, как я просиял, возблагодарил, возликовал? Подобно тому, как блаженная кончина моего святого Фаддея обратилась в победу не только для меня, смиренного, но и для вас, его братьев, и для всей Церкви, такое же значение имеет мужество и твердость подвизающихся, тогда как в противном случае было бы наоборот.
Итак, Бог им помощник и на дальнейшие их прекрасные подвиги, а вместе с ними и для нас. Они уже совершили течение и победили, хотя и не на веки, так как неизвестно, что принесет будущее, а мы пока еще готовимся, не начав бега. Поэтому напоминаю, прошу, умоляю всех через тебя быть готовыми и предрасположенными к внезапному заключению. Кто стоит на самом месте сражения, тот не нерадив, не спорит, не развлекается, не смеется, не борется с коварными, не расстраивает рядов. А что же? Бодрствует, молится, окапывается, схватывается и до начала битвы отгоняет пожелания, питается в меру, прощается с миром, жизнью, собственным телом, по апостольскому выражению,
Разве вы не знаете, что случилось с несчастным Лукианом, чтобы не говорить о прочих? Как он пал, как, стыдно сказать, стал слугой царя, правильнее — дьявола. Прошу вас, молитесь обо мне, чтобы меня, блудного, бездеятельного, бесполезного, осенила сила Христова, дарующая победу, ибо Он сказал:
Да, прошу вас, готовьтесь, наденьте панцирь, станьте в ряд, имея пред собой предводителем и защитником Господа, Который, конечно, спасает верующего.
Что ты написал мне, — это хорошо, ибо мне всегда приятно, чадо мое возлюбленное, письменно беседовать с тобой. Но что касается посылки, то зачем она? Да еще столь большая и разнообразная. Всеми этими удивительными делами ты поразил меня. Разве не достаточно с тебя заботы о братьях? Прошу тебя, будь сдержанным в расходах. Однако я принял посылку и очень благодарен за то, что, несмотря на мое недостоинство, Бог внушил тебе такое рвение. Чем я воздам, несчастный? Что у меня есть хорошего? Что сам ли ты, или кто другой из твоих товарищей получили от меня? Если вы и получили какую–нибудь пользу, то не от меня; это — Божий дар. За то расположение, с которым ты, доброе чадо, относишься с первого дня и до сих пор к моему смирению, да обретешь милость от Христа, дарующего тебе награду за твое послушание, ибо все, что ты делаешь, делаешь ради Него.
Умоляю вас, бодрствуйте, стойте в вере, мужайтесь, укрепляйтесь. Все у вас да совершается в любви. Теперь — время подвигов. Смотрите, как пали те, кто считал себя твердо стоящим, и наоборот. Мы стараемся поревновать подвизающимся, для которых Христос — укрепление. Из сил выбиваюсь, несчастный, стать их общником. К ним и вы сопричислены во Христе Иисусе, издавна прославившем вашу жизнь, именно, осмелюсь сказать, с тех пор, как в нынешнем веке возгорелась ревность. Кому ты советовал написать, я написал. Приветствуй доброе свое содружество. Окружающие меня горячо целуют тебя.
Мне кажется, что я никогда не виделся с твоим благородством и не писал тебе. Теперь решился на последнее по побуждению духовного моего сына Петра, близкого к тебе. Он отзывается о тебе с большой похвалой и говорит, что очень многие удостоились от тебя чести и милости. Это свойство доброй души — благодетельствовать всем, а прежде всего родным и близким. Брат говорит также, что ты не прикасаешься гнусной ереси христоборцев. И с этой стороны ты достойна великой похвалы за то, что соблюдаешь верность своему владыке Христу, равно как и своему покойному супругу.
Но как мне не вспомнить об этом муже! Ведь, хотя я не знаком с тобой, честнейшая, но с ним, приснопамятным, я был знаком. Я питал к нему горячую любовь за его совершенное благочестие и богобоязненность. Уверен, что и он меня любил. Но что было, то прошло, и Бог да упокоит его. Ведь бедственно не на войне вообще умереть, а во грехе, что может со всяким случиться даже и в постели. Итак, будь, госпожа, благодушна относительно своего главы, которого в скором времени увидишь, надеюсь, в радости, — именно, когда с последней трубой восстанут все, чтобы получить воздаяние за совершенное в жизни. Вот видишь, как я начал и как окончил! Мое письмо оказалось написанным по долгу к моему господину и искреннему другу, твоему супругу. Продолжай благочестивую жизнь и будь милостива ко мне.
Это письмо к моей госпоже вызвано духовным сыном, аввой Петром, родственником твоего благочестия. Ведь ты непрестанно благодетельствовала и ему, и братии аввы Еводия, и другим, принадлежащим к нашему ничтожному монастырю. Ты заслуживаешь благодарности за это, воздаяния, пожелания тебе обильных благ.
