полезным, это должно приписать Богу, от Которого ради вас и в слепом открывается свет и в неразумном оказывается малый и скудный разум. Его следует брать; не стесняться, а всегда поучаться в слове Божием из страха пред угрозой и в надежде на награду.
А то, что ты бродишь во все стороны, меняя места из страха пред гонителями, разве это не явление времени, разве это не страдание, не печальное явление? Но так как это ради Христа, то да будет оно радостно и да ведет к совершенству. Да сотворит Бог благо доброму спафарию, оказывающему тебе ради Христа гостеприимство и уход. Он и мне многократно оказывался полезным. Сейчас я написал архиепископу. А не писал раньше, как ты и думал, потому что не получал ответа на прежние письма. Ведь, кто из всех на свете для меня дороже него? Это понятно и справедливо. Видишь ли злобу дьявола? — Письма исчезли. Но, слава Богу еще, что они не попали в руки властям.
Почил мой духовный отец, как ты мне сообщил. Но прочти мое письмо к архиепископу и из него ты узнаешь, как я восстенал и что сказал и о других лицах. Да упокоится и стратиг, одноименный со мною, за то, что в последние дни он помянул меня, недостойного. Как ты славен, если тебя приглашают такие люди в таких случаях. Да явишься еще более преподобным и избранным среди многих, ибо ты один служишь Господу всех. Чем больше будешь Ему прилепляться, тем больше будешь возвышен и почтен, так как прав Сказавший:
Почему ты, брат, соблюдаешь такой трехдневный пост? То, что ты порабощаешь и подавляешь плоть, это хорошо, но соблюдай меру. Делай, что можешь сделать, сохраняя телесное здоровье, а это самое лучшее. Итак, молись о спасении меня, смиренного. Живущий со мною приветствует тебя. Целую твоих.
Пишу ли тебе, чадо, или нет, память о тебе не исчезает из моей смиренной души не только в виду внимательности души твоей с самого детства, — ведь, твое настроение не детское и не младенческое, а старческое и мужественное, коль скоро ты не был увлечен ни сильными нападениями, ни дурными делами, — но еще и потому, что ты состоишь при моем единственном брате, а твоем отце.
То, что между всеми ты избран им на общие злоключения, то есть для услужения, — это показатель твоей немалой добродетели. Проходи свое служение так, как если бы ты все и говорил, и делал пред очами Господа. За это тебя ждет великое утешение. Вера твоя чиста, и смиренная моя любовь Христова к тебе все более крепнет. В этих немногих словах достаточно силы. Горячо молись, чадо любезное, обо мне, грешном своем отце.
Мне очень нужно написать тебе, чадо, хотя ты сам и не просил об этом. Возможно ли, чтобы ты не заслуживал похвалы и не был оценен по достоинству, если почти один несешь на себе труды и странствия, опасности и всякие положения, прислуживая святому архиепископу? Твое дело достойно одобрения, твои действия подвижнические. Ты решился ходить среди сетей, по раскаленным углям. Но укрепляйся еще, чадо, и мужайся. Исполняй свое служение, умножь свой талант, чтобы тебе было хорошо, и ты был блажен навеки. Наконец, молись и обо мне, смиренном своем отце.
Хорошо ты сделал, духовное чадо, написав нам письмо, хотя и краткое, но с достаточной силой выражающее твой разум и доказывающее, что ты сын нам не только по монашескому чину, но и по образу жизни. Впрочем, ты и по другой причине имеешь право обращаться к нам, как сын, будучи чадом и чадом ближайшим, нашего брата, боголюбивейшего архиепископа. Ведь то, что из всего множества клира ты один стал его последователем и вместе с выдающимися из братьев проходил гонения и подвиги, это доказательство большой близости к нему, а также, конечно, и твердой любви к Богу. За это и мы, смиренные, и любим, и ухаживаем за тобою, и считаем тебя в числе наших братий.
Ради чего я пишу твоей честности? Ради доброго твоего православия, ибо ты не присоединился к гонителям Христовым, предоставив помышлениям идти, куда идут, но как опытный кормчий крепко держишь руль в руках, направляя свой душевный корабль в тихие пристани Православия, при веянии Духа пресекая еретические волнения.
Узнав об этом от любезного брата нашего, который передаст тебе письмо, я решил, что хорошо бы написать тебе, чтобы сблизиться с твоей любовью. Это для христианина необходимо, особенно теперь, когда тело Христово мечом ереси сечется от дьявола. Оставайся, добрый муж, по промышлению Божию невредимым и продолжай доброе строительство
Если кто–нибудь зимою увидит розу, он, конечно, бежит посмотреть на это необыкновенное зрелище, а указавшему выражает благодарность. Таким и ты, святой Божий человек, оказался для нас в зиму неверия, а открыл тебя, живую православную розу, возлюбленный мой сын, податель сего письма. Я увидел тебя не чувственными, а умственными глазами, и прибежал к тебе не ногами, а письмом, обонял тебя не носом, а духом, и очень приятен мне этот запах, а особенно Господу, Который да сохранит тебя от рук еретиков, дабы, когда минет этот сильный мороз и настанет теплая погода, ты вошел в сплетение венца Его славы. Подари нам лучшее, что ты имеешь, — свои священные молитвы.
Я чувствую удовольствие, чадо мое, получив твои письма. Жаль только, что ты в таких трудах и в тюрьме. Но должно терпеть все, ибо это ради Христа. А не увлечет ли за собой твоего сожителя–брата неблагодарный ученик и предатель истины Леонтий? Ведь он получил и Воскитий, как Иуда, наследовавший виселицу, и стал притеснять там живущих братьев. Я думаю, то же захочет сделать и с тобою. Но, брат, по примеру блаженных братьев стой даже до крови, чтобы вместе с ними спастись о Господе. Горячо молись обо мне. Приветствуй брата.
Только сейчас собрался написать тебе, чадо мое возлюбленное. Братья сообщат о причине замедления. О чем ты раньше написал, я прочел и согласился со всем, ибо это вытекает из доброго расположения. Похвально, что ты хорошо живешь во спасение себе и сожителям своим и в назидание внешним, не обнаруживая непоседливости и склонности к блужданиям, а переживая гонение в спокойствии, с чувством благодарности и терпением. Поэтому ты стал любезен и для своих хозяев, и для слушателей. Так продолжай свое дело, умудряясь божественным, просвещая умы, избегая врага, приближаясь к Богу, чтобы, достигнув Его, наследовать царство небесное.
Как и раньше я писал тебе, если кто из братьев дурно ведет себя, окажи помощь, или написав, или лично отправившись к нему. Акакий, твой племянник по плоти, состоит в числе служащих мне и пишет мне. Эконом схвачен. Молись обо мне, грешном. Живущий при мне брат приветствует тебя. Приветствую твое братство. Господь с тобою.
Радуйся о Господе, добрый Евфимий. Через письмо я удостоился опять увидеть тебя и обнять, как мое око, как сердце, как сына света, как исповедника Христова. А почему поздно — письмоносец скажет о причинах. Нужно еще терпеть. Поэтому, брат, будем долготерпеливы, чтобы получить обетования Божии, живя во славу Божию благообразно, с тщательным соблюдением всех заповедей Его. Молись обо мне, грешном, да спасусь. Мой брат приветствует тебя. Господь с Тобою.
Благодать тебе от Господа, чадо Ефрем. Вот опять я навещаю тебя чрез письмо. Как ты живешь? Как терпишь? Как идет твое дело? Я знаю, что хорошо, ибо изгнание и заключение — ради Христа. Я опоздал с посещением, но о причине сообщат братья. Терпеливо ожидай Господа. Неотступно проводи каждый день, как воин Христов, отгоняя помышления, просвещая душу памятованием о Боге и вечных благах. Мир есть сновидение, а добродетель пребывает вечно. Будем стремиться к ней, чтобы Бог прославился в нас и мы спаслись. Молись обо мне, грешном. Брат Николай приветствует тебя. Господь с тобою.
Добро, чадо мое Афродисий, добро, чадо мое возлюбленное! Мир тебе от Господа, на Которого твоя надежда, ради Которого изгнание и заключение. Хорошо ли ты себя чувствуешь? Терпеливо ли ожидаешь Господа? Да внимает Он тебе, да слышит твою мольбу, охраняя и покрывая тебя, как зеницу ока. Почему
