чему приписывается Воскресение, тому, конечно, принадлежало и страдание) не потому, что с телом умерла и душа (и человеческие души бессмертны), но потому, что по разлучении с душою тело приняло кончину. Божество же не разлучено было с человечеством и на кресте и во гробе, но, будучи бессмертно и непреложно, не потерпело ни смерти, ни страдания. Ибо если душа по врожденному ей бессмертию не имела части в кончине тела, то возможно ли, чтобы естество неописанное было пригвождено к древу или предано гробу? Это давая разуметь, четыре Евангелиста упоминают об Иосифе Аримафейском и говорят, что он пришел к Пилату, испросил тело Иисусово и, когда Пилат отдал, снял тело с креста, обвил плащаницею и предал тело гробу; и неоднократно употребили слово это тело, ясными и очевидными этими свидетельствами заграждая бесстыдные уста хулящих.
16. О том, что Один и Тот же и благ, и справедлив
Поскольку мерзкий Маркион одного называет справедливым и Его именует Создателем, а другого — благим, и это, по словам Маркиона, есть Иисус Христос, то поговорим несколько и об этом и докажем, что Господь наш Иисус Христос — и Создатель и Спаситель, что Он и благ и справедлив. Поскольку преокаянный Маркион слышал требование закона: Око за око, зуб за зуб, жжение за жжение, язву за язву (Исх.21:24–25), а Господь повелевает нам ударяющему в десную ланиту обращать и другую, и хотящему судитися, и ризу сняти, отпускать и срачицу (Мф.5:39–40), то этот безумец заключил, что один справедлив, а другой благ. Но не уразумел он, что строгость евангельских законов страшнее Моисеева законоположения. Ибо закон Моисеев запрещает убийство, а закон евангельский угрожает геенною называющему брата уродом. Сказано: Всяк, иже речет брату своему уроде, повинен есть геенне огненной (Мф.5:22). Так, еще Ветхий Закон осуждает любодеяние, а евангельский называет любодеянием и скверное вожделение, возбуждаемое непотребным взглядом. Закон Ветхий запрещает ложь, а Новый — клятву. Закон Ветхий возненавидевшему жену повелевал отпустить ее, а Новый отпущение жены, не уличенной в любодеянии, называет прелюбодейством, ибо говорит: Всяк отпущаяй жену свою, разве словесе любодейнаго, творит ю прелюбодействовати, и иже пущеницу поймет, прелюбодействует (32). А сверх этого евангельский закон угрожает и востребованием отчета за праздное слово, и вечным мучением, и тьмою кромешною, и геенною огненною, и многим иным, этому подобным. Из этого же всякий усмотрит, что называемый у Маркиона справедливым благ и именуемый благим справедлив, потому и законы дал строжайшие и наказаниями угрожает тягчайшими.
Но явное безумие даже и говорить то, что утверждал Маркион. Ибо Повелевший в Евангелии любить врагов и в Ветхом Законе предписал не оставлять без призрения вражеского скота, падшего под бременем, но помочь ему и во время нужды не помнить неприязни (Исх.23:5). Так, повелевает еще, если вол врага заблудился, привести его и отдать владельцу (4). И не только милосердию к людям научает Закон Ветхий, но повелевает даже иметь жалость и к бессловесным животным. Ибо сказано: Да не заградиши устен вола молотяща (1 Кор.9: 9), и еще: Да не свариши ягняте в млеце матере его (Исх.23:19). И нашедшим птичьих птенцов закон запрещает с птенцами брать и матерей (Втор.22:6–7). И седьмой день повелевал проводить в праздности, чтобы отдохнули не только раб и рабыня, но и вол и осел (Исх.23:12). Также попечение имеет и о бессловесных. Можно же найти, что и законы, написанные о пришельцах, исполнены всякого человеколюбия. Ибо сказано: Не озлобите пришелца: пришелцы бо бесте в земли Египетстей (Исх.22:21). И жнущим повелел колосья, ускользнувшие из–под серпа, оставлять пришелцу, сиру и вдове (Втор.24:19). Так и собирающим виноград запрещает в другой раз собирать ускользнувшие из рук ягоды и укрывшиеся гроздья. А это самое повелевает соблюдать и в рассуждении других плодов. Ибо сказано: И винограда твоего вторицею да не обереши (Лев.19:10); не собирай в другой раз и маслин твоих, но пусть будет это пришельцу, сироте, вдове, и птицам небесным, и зверям земным (Втор.24:21). Даже и пленницу закон удостаивает великого о ней промышления. Ибо не отдает ее на поругание сластолюбцам, но повелевает сперва дозволить ей предаться плачу, чтобы почтить ей тем своих, а потом обрить ее, и тогда уже совокупиться с нею; а если властелин пресытится в наслаждении, закон не позволяет продавать ее, не дает права оставлять ее в рабстве, но повелевает отпустить на свободу, бывшее с нею общение вменяя в цену ее (Втор.21:13–14).
Поэтому, какое понесши наказание, достойно хулы своей наказаны будут те, которые столь благого Законоположника осмелились именовать не только несправедливым, но и злым?
17. О том, что Один и Тот же дал и Ветхий и Новый Заветы
Мы знаем единого Установителя и Ветхого и Нового Заветов, и этому самому ясно научает Он нас устами пророка Иеремии. Ибо говорит: Завещаю дому Израилеву, и дому Иудину завет нов, не по завету, его же завещах отцем их, в день, в онь же емшу Ми за руку их, извести я от земли Египетския. Но завещаю им Завет Новый, дая законы Моя в мысли их, и на сердцах их напишу я (Иер.31:31–33). Этими словами ясно показал, что давший Ветхий Завет дает и Завет Новый, ибо сказал: Завещаю не по завету, его же завещах. И устами пророка Исаии изрек: И завещаю им завет вечен, преподобная Давидова верная (Ис.55:3). А также и пророк Давид взывает: Воскресни Господи, да не крепится человек, да судятся языцы пред тобою. Настави Господи законоположителя над ними (Пс.9:20–21). Если же не верят пророчествам, то пусть слышат, как Сам Законоположник не разоряет законов Ветхих, но придает им большую строгость. Ибо разоряющему следовало сказать: Речено бысть древним: не прелюбы сотвориши, а я говорю вам: прелюбодействуй; и речено бысть древним: не убиеши; а я говорю вам: убивай. Это самое и делают родственные Маркиону антитакты. Господь же Своими законоположениями ясно учит, что не разоряет Он Ветхий Завет, но вводит строжайший образ жизни. И как обучающий грамоте начинающим учиться объясняет различие в начертании букв, обучившимся же этому предлагает сложение слов и, преподавая правила одним для складывания слов, а другим для стройного чтения, не противоположные вводит законы учения, но преподает уроки соразмерно возрастам, — так и Владыка Христос дал законы, сообразные каждому роду. Необходимые и первые начертал Он в самом естестве человеческом, потому что каждый имеет способность различать добро и зло; и делая то, чего сами не хотим потерпеть, возвещаем этим, что делаемое нами худо. Поэтому, кто убивает или прелюбодействует, тот знает, что делаемое им худо. Ибо не только не хочет быть убитым, но даже употребляет все способы, чтобы не случилось с ним этого. И если жена его впала в прелюбодеяние, он обвиняет восхитившего ложе его, и если сам подвергся злословию, приносит жалобу за оскорбление. А исследовав таким образом и все прочее, найдем всякого человека знающим, что худое худо. Итак, создавший нас Бог законы эти положил в самом естестве, иные же в каждом роде давал различно. Ибо Адаму дал закон о древе, Ною — о ядении мяса, патриарху же узаконил обрезание, а другие законы написал рукою великого пророка Моисея; в божественном же Евангелии, оставив законоположения о вещах маловажных, как изучение каких–либо букв, дал законы совершеннейшие. Как матери новорожденным младенцам дают сосцы, через несколько же времени мягкую пищу, а когда делаются отроками и юношами, предлагают пищу твердую, так и Бог всяческих обученным этому предлагает совершеннейшие уроки.
Впрочем, и Ветхий Завет уважаем мы, как материнские сосцы, хотя не приемлем млека, потому что молоко вскормившей делается излишним для взрослых, однако же чтут они кормилицу как воспитанные ею. Так и мы не согласны сохранять обрезание, субботу, жертвы, окропления, но извлекаем иную пользу из Ветхого Завета, потому что преподает нам точные уроки о благочестии, о вере в Бога, о любви к ближнему, правде и мужестве и представляет для подражания образцы ветхозаветных святых.
18. О крещении
Вместо же тех кроплений верующим достаточно дара всесвятого крещения, потому что не только дарует нам оставление прежних грехов, но и влагает в нас упование обетованных благ, соделывает причастниками Владычней смерти и Воскресения, дарует нам причастие дара Духа, делает нас сынами Божиими, и не только сынами, но и наследниками Божиими и сонаследниками Христовыми. Крещение не уподобляется, как думают повредившиеся в уме мессалиане, голой бритве, отъемлющей предшествовавшие грехи. Ибо с избытком даруется нам это. А если бы это одно было делом крещения, то для чего крестить нам младенцев, не вкусивших еще греха? Не это одно, но большее и совершеннейшее обещает нам таинство это. Оно есть залог будущих благ, образ будущего воскресения, приобщение Владычних страданий, причастие Владычнего Воскресения, одежда спасения, хитон веселия, светлая риза, лучше же сказать —
