Петрович наполнил мой бокал. Себе наливать не стал. Решил дождаться заказчика? Его дело. Ну, а я ждать не буду. Когда еще представится возможность насладиться первоклассной выпивкой! Петрович не каждый раз так меня балует. Обычно прижимистый, сегодня он почему-то не поскупился…
Я погрел в ладонях стекло пузатого бокала, поднес к лицу и с наслаждением вдохнул тончайший аромат. Пригубил. Блаженно прикрыл веки, смакуя ощущения. Покатал во рту жгучий хмельной шарик. Проглотил. Отменный напиток мягким теплом обволок гортань и заструился в желудок, согревая внутренности. Я закусил долькой лимона и сделал следующий глоток.
– Когда ты пьешь коньяк, на тебя можно билеты продавать, – рассмеялся хозяин.
– Если нальешь еще, то можешь пригласить пару зрителей, – разрешил я.
– Сегодня зрители у тебя уже есть, – раздался за моей спиной голос, который я никак не ожидал услышать. От удивления допил остатки коньяка одним глотком, хотя можно было растянуть удовольствие.
Нет, вовсе не появление посторонних стало для меня неожиданностью. Я сразу почувствовал, когда открылась бесшумная потайная дверь, и точно знал, что вошли двое. Но вот кто они такие – это и стало главным сюрпризом.
Даже не поворачивая головы, я узнал говорившего. Такой скрипучий и тихий голос мог принадлежать только одному человеку – хотя человеком его почти никто не считает – Будде, предводителю клана изгоев.
Говорят, он многорук, как индийский бог. Хотя, так ли это на самом деле, я не знаю, потому что внушительную фигуру главного изгоя обычно окутывает просторный плащ, под которым можно спрятать с десяток не только рук, но и ног. В быту же он пользуется только одной парой рук, по крайней мере при мне.
По слухам, Будда – сын одних из первых поселенцев АТРИ. В те времена сюда ссылали репрессированных целыми семьями. Естественно, рождались дети, но не обычные, а мутанты. Возможно, Будда и впрямь один из них. Если так, ему уже за семьдесят, хотя выглядит он от силы на сорок.
Мы с ним знакомы уже несколько лет, и все же я удивился, увидев его у Петровича. Обычно изгои не любят приближаться к человеческим поселениям – большинство бродяг относятся к ним враждебно и запросто могут пристрелить, если опознают в пришлом мутанта. Причина простая: среди бродяг бытует стойкое убеждение, что мутации заразны. Дескать, если будешь общаться с изгоем, станешь таким же. Чушь полнейшая, но многие в АТРИ искренне верят в это.
Конечно, в Муторае изгои в полной безопасности – на них распространяется всеобщий нейтралитет. И все же нужна веская причина, чтобы заставить Будду прийти сюда!
У меня внутри все как-то нехорошо напряглось. Неужто он за мной? Узнал, что я мутант?.. Нет, не может быть! Как он мог узнать? Я не говорил никому, а Разенков абсолютно точно будет молчать, потому что иначе потеряет бешеные деньги, которые получает от меня еженедельно за сыворотку.
Я повернулся к вновь прибывшим и просто глазам своим не поверил: рядом с Буддой стоял Волкодав!
Волкодав – бывший чистильщик, а эта группировка поставила своей целью очистить АТРИ от мутантов любых видов: растений, животных, людей. Причем объектами уничтожения у них считаются не только действительно опасные и кровожадные твари, вроде меченосцев и упырей, но и вполне адекватные изгои. Как по мне, отморозков среди чистильщиков на порядок больше, чем среди изгоев, так что еще посмотреть, кого из них правильнее зачищать.
К тому же руководство группировки чистильщиков – сплошь лицемеры. Пропагандируют «чистоту АТРИ», а сами не гнушаются посылать своих людей собирать хабар. Не брезгуют продавать его на Большую землю, хотя цацки – это ведь тоже своего рода мутации. Впрочем, руководство можно понять – любая борьба, даже за «чистую» идею, требует очень много «грязных» денег.
Сейчас у чистильщиков и изгоев вроде как перемирие, вернее, крепкий вооруженный нейтралитет. Хотя мне все эти дела по барабану. Я не берусь судить, кто прав, кто виноват, и хочу лишь одного – выжить. Выжить самому и как можно дольше уберечь Потапа…
Что же касается Волкодава – он никогда не был ярым чистильщиком, именно поэтому примерно год назад покинул группировку и создал собственную бригаду. И все же последним человеком, которого я ожидал увидеть рядом с Буддой, был именно он…
– Вот и заказчики, – нарушил молчание Петрович. – Вы тут пообщайтесь, а я пойду посмотрю, как там дела в кабаке.
Он вышел, встряхивая козлиной бородкой при каждом шаге. Волкодав проводил его взглядом и подошел к столу. Будда остался стоять на месте, то есть у меня за спиной.
Бывший чистильщик уселся в кресло, повертел в руках бутылку, рассматривая этикетку. Налил коньяку себе и мне, даже не подумав предложить выпить Будде.
Мы чокнулись, а мне в голову пришла дурацкая мысль: «Возможно, придется пить с каждым заказчиком по отдельности, вот оторвусь на всю катушку!»
Осушив свой бокал одним глотком, Волкодав отставил его в сторону, словно отметая все пути назад, и сказал:
– Ты, Бедуин, пацан конкретный. Сам понимаешь: наши терки должны остаться между нами.
– Само собой, – согласился я, понимая, что ни один из присутствующих не заинтересован в том, чтобы по АТРИ поползли слухи о странном сотрудничестве изгоев с бригадой Волкодава.
– Короче, тема такая, – перешел к делу Волкодав. – Два месяца назад на маршруте полегли пятеро моих бродяг. Пацаны несли хороший хабар и сгинули.
– Бывает, – осторожно вставил я. – Все-таки не в парк на прогулку ребята пошли. Нарвались на стаю волколаков или еще что…
– Я тоже так решил, – согласился Волкодав. – Не стал заморачиваться и отправил на маршрут еще пятерку…
Он замолчал, будто раздумывал, стоит ли продолжать. Я не торопясь потягивал коньяк.
– Есть возле Чуни одно местечко, – наконец решился Волкодав. – Моя личная «грибная полянка». Там время от времени появляется очень хороший хабар: перышки, погремушки, сопли-невидимки и еще кое- что…
Интересно… Но Чуня – понятие растяжимое. Эта река, вернее, приток Подкаменной Тунгуски, пересекает почти всю исследованную территорию АТРИ с востока на запад. Кстати, Муторай тоже стоит на Чуне. Без точных координат «полянку» не найти. Но если Волкодав не сочтет нужным их уточнять, я не буду спрашивать, потому что вместе с ответом получу пулю в лоб.
– Короче, пошли пацаны за хабаром и тоже не вернулись, – договорил Волкодав.
Он снова замолчал, а я чертыхнулся про себя: с такими паузами наш разговор закончится к завтрашнему утру, не раньше!
– Ты еще группы посылал? – поторопил я его.
– А как же. Еще две. Первую из десяти пацанов снова за хабаром. Усилил ее до крайности. Ручной пулемет дал. Пятеро бойцов в эскадах шли.
– Солидный отряд, – одобрительно кивнул я.
– А толку! – Волкодав скривился и от расстройства хватанул еще одну порцию коньячку. Выпил залпом, как водку. Вот лапоть! На такого только ценное пойло понапрасну переводить.
– Что, и они не вернулись? – уточнил я.
– Не вернулись, – подтвердил Волкодав. – Тогда я подумал: кидают они все меня. Типа смываются с хабаром. Цацки ведь там о-го-го. Любому бродяге на год хватит из кабака не вылезать… Короче, зарядил братву, чтобы по кабакам пошерстили, поискали их, гадов.
– И каков результат?
– Пусто. По ходу все-таки сгинули в тайге пацаны… Тогда я решил пока забыть про хабар и понять, что же такое замутилось вокруг моего маршрута. Может, какой-то конкурент на мою «полянку» выискался? Короче, отправил следопытов. Наемников на это дело подписал. Авторитетные пацаны: Немой, Рык и Винт. Может, слыхал?
– Кто ж в АТРИ про следопытов Винта не слыхал, – откликнулся я.
– Больше не услышат, – помрачнел Волкодав и снова потянулся к бутылке.
