Теневые игры

установил официальный срок, на который должна быть прекращена всякая необычная деятельность корпораций в мегаполисе.

— Суд такой влиятельный?

— Не совсем, — объяснил Агарвал, — суд не располагает никаким органом принуждения. Мегакорпорации подчиняются его декретам потому, что другого выхода у них просто нет.

Агарвал замолчал, и от выражения его лица по спине у Слай пробежали мурашки.

— Не было, — добавил он. — Насколько мне известно, по крайней мере три основные мегакорпорации полностью пренебрегли эдиктом суда. — Он снял очки и потер покрасневшие глаза. — Это неслыханно и очень страшно, — тихо сказал он. — Это значит, что война между корпорациями близка, как никогда.

От страха у Слай заныло под ложечкой, а во рту так пересохло, что она с трудом заговорила:

— Ты хочешь сказать, что все корпорации охотятся за мной?

— За этим, — поправил Агарвал. — За этим файлом. И, возможно, кое-кто еще. Похоже, что замешано и правительство ЮКАС.[12] Вероятно, что в драке участвуют и федеральные команды.

— Федералы? Зачем?

Бывший декер пожал плечами:

— Может, чтобы получить преимущество над корпорациями? Правительство в течение последних лет явно искало такую возможность. Или чтобы получить преимущество перед своими конкурентами — Конфедеративными Соединенными Штатами, Коренными Американскими Государствами, Свободным Штатом Калифорния, даже перед Ацтланом и Тир Таирнгиром.

Слай медленно покачала головой. Все чересчур осложнялось, и притом слишком быстро.

— И всем нужен этот файл? Все они охотятся за мной? — Неожиданно она почувствовала себя очень одинокой и очень маленькой. — И что же мне делать, Агарвал, черт побери?

Лицо ее друга ничего не выражало.

— Да-а… — сказал он наконец. — Это вопрос вопросов, не так ли?

ГЛАВА 10

14 ноября 2053 года, 01.45

Коршун бродил по старому зданию кегельбана, предназначенному под снос. Лезвие Ножа называл его своим убежищем. Электричество тут было давно отключено, и единственный свет давали переносные фонари, которые раннеры расставили в помещении бывшего ресторана. Вся мебель исчезла — ее или вывезли, когда закрыли заведение, или позже реквизировали соседи. В дальнем конце дорожек зияли отверстия — там, где раньше находились автоматы для установки кеглей. Дорожки были изношены и исцарапаны, но в основном целы.

Лезвие Ножа и его «мальчики» лежали на полу ресторана и поглощали принесенную с собой еду. От ее запаха в животе у Коршуна заурчало.

«Сколько времени я уже не ел? Сутки?» — подумал он. Однако гордость не позволяла ему просить подачек. Ночной Бродяга лежал, прислонившись к стене. Он начал угасать. Казалось, остальные раннеры считали это просто истощением, но Коршун знал, в чем дело.

Когда они пришли сюда, Лезвие Ножа исчез почти на час — видимо, отправился за информацией. Теперь он возвратился и обсуждал план действий с остальными раннерами. Зловещие на вид индейцы продолжали враждебно поглядывать на Коршуна, ясно давая ему понять, что считают чужаком. До сих пор поручительство Ночного Бродяги защищало его от изгнания… или чего-то худшего. «Но что будет, когда Ночной Бродяга умрет?» — мрачно размышлял Коршун.

— Кажется, я нашел местного парня, который располагает нужными нам данными, — говорил Лезвие Ножа своим товарищам. — Думаю, я получил канал связи.

— Какой канал? — спросил тот, которого звали Слик. Он закончил есть и небрежно затачивал на кожаном ремне метательный нож. В свете фонаря нож и без того казался острым, как бритва.

— Один здешний раннер, — пояснил Лезвие Ножа. — Раньше он работал с приятелем моего брата — пока его не ухлопали.

— Так этот парень знает координаты? — спросил Бенбо, самый высокий в команде. При плохом освещении его вполне можно было принять за тролля из-за его габаритов и мускулатуры.

Лезвие Ножа покачал головой:

— Нет, не знает, а может, не признается. Но, если я попрошу, он передаст сообщение.

Раннер, по имени Вэн, кивнул. Он был самым низкорослым, но и при этом весил на полтора десятка килограммов больше Коршуна. Его серо-голубые глаза смотрели спокойно и понимающе.

— Ты собираешься устроить встречу, да? — тихо спросил он.

— Думаю, это лучше всего. — Лезвие Ножа повернулся к Ночному Бродяге: — Эй, Бродяга, назови нам хорошее место для конспиративной встречи! — Он помолчал. — Бродяга!..

Коршун быстро обернулся. Ночной Бродяга сполз еще ниже, его голова болталась, глаза были открыты, но Коршун знал, что они ничего не видят.

— Дьявол…

Коршун подбежал к Ночному Бродяге и присел возле него на корточки.

Он мертв? Нет, еще жив. Бродяга еще дышал, отрывисто и неглубоко. Коршун схватил его за плечо и сжал пальцы. Раннер рывком поднял голову и посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд. Но Коршун понимал: Ночной Бродяга видел что угодно, только не его. Он заглянул в глаза своего приятеля. В желтом свете фонаря было видно, что один зрачок сократился до размера булавочной головки, а второй так расширился, что радужная оболочка почти исчезла. Что это означало? Ничего хорошего.

— Что случилось с Бродягой? — резко спросил Лезвие Ножа.

— Он ранен, — быстро ответил Коршун, — тяжело ранен. Я пытался его подлатать, но он начинает уходить. — Он встал, выпрямился в полный рост и повернулся лицом к Лезвию Ножа. С трудом сглотнув, Коршун попытался придать своему голосу уверенность и властность. — Вот что, я должен доставить его в клинику.

— А? — промычал Бенбо.

— Он умрет, если я этого не сделаю.

Лезвие Ножа обдумывал услышанное. Наконец он покачал головой:

— Никакой клиники.

— Он умрет! — Коршун почти кричал.

Взгляд четырех индейцев стал холодным, как у хищников, рассматривающих свою добычу. Слик держал свой нож тремя пальцами за лезвие характерной хваткой метателей ножей.

— Никакой клиники, — снова ледяным тоном повторил Лезвие Ножа.

— Он же ваш товарищ, — прохрипел Коршун. — А как же кодекс чести раннеров?

Бенбо разразился лающим смехом. Коршун заметил, как Лезвие Ножа бросил взгляд на Слика, который чуть по-иному взялся за свое оружие.

«Сейчас я погибну», — понял Коршун, но эта мысль — удивительно! — не вызвала страха, а только злость.

— Клянусь проклятыми тотемными столбами, он — ваш товарищ! — крикнул Коршун. Он лихорадочно вспоминал все, что ему рассказывал Ночной Бродяга, пытаясь вспомнить такое, что спасло бы жизнь им обоим. — Он же ваш тактик!

Готовясь к броску, Слик перенес вес тела на другую ногу.

Но Лезвие Ножа поднял руку и сделал быстрый жест. Слик в недоумении посмотрел на вожака, но опустил свой нож.