«Я должна сказать ему правду, — решилась наконец Слай. — Я слишком многим ему обязана».
— Я боюсь, Деннис, — выпалила она, — боюсь снова входить в Матрицу.
— Почему?
— Пять лет назад я нарвалась. Я действительно серьезно срезалась. Меня поймал какой-то черный лед. Он не убил меня, но подошел достаточно близко и поджарил мне мозги. Чтобы вылечиться, я потратила годы. И это лишь
— Ты же входила в сеть там, в Сиэтле, — заметил Коршун.
— Да, но под прикрытием Т.С. — Она подавила очередной приступ дрожи. — И даже тогда… — Она постаралась отогнать образы огромных фигур из черного льда справа и слева от Юргенсена.
Слай замолчала. Коршун пристально глядел на нее. «Понял ли он хоть что-нибудь из моих слов?» — спрашивала себя Слай.
— Я знаю, что должна буду вернуться и еще раз померяться силами с «Цюрих-Орбитал», — сказала она, и эти слова потрясли ее саму до глубины души. — У меня нет выбора, но я еще не готова. Мне нужны кое-какие приборы. И я должна психологически подготовиться к этому. Ты понимаешь? — Она взглянула на Коршуна.
Он все еще лежал, растянувшись, на кровати, но что-то в положении его тела изменилось.
— Твое право, — сказал он.
Он вдруг скатился с кровати.
— Ты сделаешь то, что должна сделать, — уверенно произнес юноша, — но я должен выйти отсюда, Слай. Если я здесь останусь, то просто свихнусь.
Она поняла и улыбнулась. Сколько времени прошло с тех пор, как она была такой же энергичной и испытывала потребность делать хоть что-нибудь? Десять лет? Больше? Не похоже.
— Возьми машину, если хочешь, — сказала она. — Но будь осторожен, хорошо?
На его лице заиграла улыбка.
— Осторожность — это мое второе имя.
«Да, это так», — подумала Слай.
Коршун сгреб со стола ключи и направился к двери.
— Не тяни, слышишь? — Он помолчал. — И будь осторожна.
С этими словами он вышел из комнаты.
ГЛАВА 24
Коршун шел медленно, наслаждаясь прогулкой по ночному городу. Он запарковал «коллоуэй» на платной стоянке. Заплатив вперед со своей кредитки — точнее, кредитки Дэвида Корнуэла, — он узнал кое- что новое о землях Сиу.
Здесь до сих пор использовали наличные деньги. Не электронный кредит, а настоящие монеты из пластика с металлическим покрытием, банкноты. Основной денежной единицей, как и везде на континенте, оставалась обычная нуена. Но для мелких платежей — вроде платы за стоянку или взяток — использовали деньги. Когда Коршун достал кредитку, охранник на стоянке — крупный тип с крашеной мохаукской стрижкой — был явно недоволен. Коршуну срочно пришлось изобразить из себя тупого туриста, объяснить, что он здесь впервые, приехал издалека, и извиниться за свою необразованность. Удачно имитировав вспышку сообразительности, он спросил охранника, не мог бы тот записать на кредитку счет побольше, а сдачу выдать наличными. Поломавшись с минуту, охранник согласился и, взяв с него сто нуен за пятинуенную стоянку, выдал восемьдесят пять кучей мелочи. (Лишние десять нуен, конечно, оказались платой за услуги, взимаемой по закону.) Коршун отправился на прогулку, ощущая непривычную тяжесть в кармане.
Похоже, что он сразу попал на центральную улицу в Чиенне. Неподалеку высилось несколько больших зданий, вроде бы правительственных. Одно из них называлось Национальным театром сиу. Но дальше к западу здания становились все меньше и неказистей. Кабаки и клубы, на многих объявления вроде: «Живой стриптиз на сцене», другие голографические рекламы демонстрировали предлагаемые развлечения с почти медицинскими подробностями. Первое, что бросалось в глаза, — все вокруг были индейцами. Одежда на них в основном была обычная, такая сошла бы и в Сиэтле. Но тут и там попадались люди в набедренных повязках из оленьей кожи, в кожаных штанах, в расшитых мокасинах. Самой распространенной прической была «мохау», как ее называли в Сиэтле, — петушиный гребень волос посреди выбритой головы.
Коршун с трудом припомнил, что же он прочел о прическах индейцев в книге этого самого Лэнгланда. Там говорилось, что настоящие индейцы-мохау никогда не носили подобной прически, на самом деле так стриглись люди из племени крик и некоторых других племен. Настоящие мохау выбривали макушки, а волосы оставляли сзади и с боков. На одном из перекрестков Коршун заметил человека с такой стрижкой, огромного человека в форме, которая буквально кричала: «Осторожно, полиция!» На боку у полисмена висела кобура, а в ней пистолет чуть ли не с метр длиной. Коршун отвернулся и поспешил пройти мимо, спиной чувствуя ледяной взгляд полицейского.
Пройдя еще один квартал развлечений, Коршун задумался: что же он здесь делает? Пожалуй, то, что он сказал Слай, было правдой: просиди он в отеле еще час — и он сошел бы с ума. Да и на город посмотреть тоже стоило.
А что касается Слай, то, с одной стороны, он был доволен, что она так доверяет ему, что даже рассказала о своих страхах. Но с другой — ему совсем не нравилось, что Шерон Луиза Янг, опытный профессиональный раннер, смотрит в глаза своим страхам, как какой-то Деннис Корн.
Коршун задержался у какого-то особенно обшарпанного заведения. То ли у того не было названия, то ли его поленились написать, но единственным подобием вывески здесь был дисплей, на котором две блондинки (явно англосаксонки) забавлялись со странным набором овощей, флейт и шариков для пинг- понга.
Коршун попытался было войти внутрь, но дорогу ему преградил совершенно ужасного вида вышибала индейский тролль, голова которого подпирала потолок. Тролль потребовал удостоверение личности. Коршун протянул ему кредитку и пять нуен в уплату за вход и мысленно поблагодарил Слай за то, что Дэвиду Корнуэлу, судя по документам, исполнился двадцать один год.
Представление было в самом разгаре, две блондинки на сцене уже выглядели смертельно уставшими. В «гинекологическом ряду» около самой сцены — оставалось несколько свободных мест, но Коршун выбрал маленький столик в самом углу, откуда можно было видеть все заведение. Он попросил проходившего мимо официанта принести бутылку пива и глоток чего-нибудь покрепче и принялся наблюдать за шоу и за зрителями.
Народу было много, но не слишком. Парни в «гинекологическом ряду» сосредоточенно рассматривали сцену, а остальные были больше заняты своими делами. Это заведение напомнило Коршуну «Супердадс» — настоящую дыру в Редмонде, где одинаково хорошо принимали и тех, кто забрел туда в поисках «клубнички», и бандитов, которым требовалось безопасное местечко для встречи. Коршун еще раз внимательно оглядел посетителей. Если этот кабак действительно похож на «Супердадс», то многие здесь — раннеры, пытающиеся провернуть какое-нибудь дельце. «Интересно, как велика и активна теневая сторона Чиенна? — подумал Коршун. — И как об этом можно узнать? Пойти и спросить кого-нибудь: „Извините, мистер, а вы, случайно, не раннер? Не собираетесь ли совершить что-нибудь противозаконное в ближайшее время?“»
Тут принесли его заказ, и Коршун расплатился пригоршней мелочи. Официант с преувеличенным терпением следил, как он рассматривал каждую монету, определяя ее достоинство, и проворчав: «Турист!» — удалился.
— Привет, дорогой. Впервые в городе, а?
Коршун повернулся на голос. У него за спиной стояла женщина. Невысокая, с приятными
