670
Творения святого Амвросия, епископа Медиоланского, по вопросу о девстве и браке/Пер. с лат.; Под ред. проф. II. Писарева. Казань, 1901. О девстве. Глава 17, § 109. С. 154.—314.
671
Ср.: «Старцу Исаии иноку, безмолвствовавшему в Никифоровской Пустыни, преуспевшему в умной молитве и сподобившемуся благодатного осенения, был прочитан отрывок из «Подражания». Старец тотчас проник в значение книги. Он засмеялся и воскликнул: «О! Это написано из мнения. Тут ничего нет истинного! Тут все—придуманное! Какими представлялись Фоме духовные состояния и как он мнил о них, не зная их по опыту, так и описал их» (Сочинения епископа Игнатия Брянчанинова. Т. 1. Аскетические опыты. Изд. 2-е. СПб., 1886.
С. 254—255. См. также: Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Т. 1. М., 2001. С. 238).—314.
672
Из библиографических выписок Флоренского.
«Петр Рысс,— По Италии (Русск<ая> мысль, 1911, V, VI...>.
Июнь, VI. Отд. II, стр. 1 сл. «Рим». Чрезвычайно яркая характеристика современного римлянина, который на самом деле semper idem <всегда тот же самый (лат.),> все тот же языческий, чувственный, наивно-эгоистический и насквозь недуховный римлянин. Ни цивилизация, ни христианство к нему не пристали. Очень хорошо. Специально в религии стр. 2—3 <:> «Восемнадцать веков пыталось здесь христианство одухотворить красоту, обессмертить ее моральной сущностью—и потерпело поражение: понятие о добре есть только производное от «красоты». И Нерон до сих пор сильнее апостола Петра.
Что такое религия? Это—«вещь», и иногда очень красивая, когда прекрасна церковь, когда поют «voci blanche»(бесцветные голоса (фр.).>, когда гудит орган, когда на улице идет дождь, а в церкви так тепло. А что гнусавит священник на непонятной латыни—так это какая-то сущность, до которой очень мало дела. Религия—дело монахов и священников, которые кормятся от нее, это их «metier»<дело, ремесло (??.).>. Церковь—театр, где даются религиозные представления. В театре дозволяется все: громко беседовать, когда пьеса неинтересна, развалиться в кресле, плевать на пол (по крайней мере, в Италии). И римлянин, так редко забегающий в церковь, главным образом «посмотреть»,—чувствует себя здесь, как в той остерии, где по вечерам пьет фраскатанское вино. Смотрит на статую, делится впечатлениями с соседом или дремлет и в храме сплевывает на юбку близ стоящей старухи. Заботящееся о благоприличии храмов духовенство, зная пасомых ими римлян, умоляет тех «не плевать на пол из уважения к храму Господню». Эту надпись вы увидите в каждой церкви Вечного Города, как и пол всякой церкви, заплеванный, подобно русскому полицейскому участку. Плюнуть, ведь, надо, это «натурально», глотать слюну вредно, пачкать платок—смешно, при чем же тут храм Господень?» И т. д. NB.
«Так интимнейшие чувства заменяются простой, ни к чему не обязывающей формальностью. Нет таинств, а имеются факты. Факт— смерть, факт—рождение, факт—жизнь. Последняя проходит, как совокупность фактов: тогда-то родился, тогда-то увидел Джанетту, тогда-то получил удар ножом за Франческу, тогда-то судился за оскорбление достоинства карабинера. Маленькие, крупные,—но факты, факты и факты, приятные и неприятные, красивые и безобразные. И на созидание фактов уходит вся их жизнь, пока не наступает смерть, печальный факт, кладущий конец песням в темную ночь, питию вина и обольщению полногрудых красавиц из затибрской части города. И речи приятелей у могилы подводят итоги всей этой жизни мелких фактов, иногда не противоречивших даже уголовному кодексу. Тут насадить религию духа невозможно...» И т. д. и т. д. ??».—314.
673
Рене-Франсуа Гетте (Guettee, в православии Владимир, 1816— 1892)—католический, впоследствии православный священник; пришел к убеждению, что все тексты, цитируемые в пользу папской власти, извращены. Через посредство С. Сушкова и прот. И. Васильева в 1862 г. перешел в православие с сохранением сана священника. В 1875 г. принял русское подданство. В ? ДА получил степень доктора богословия. Вел полемику с католическими богословами.— 314.
674
Этот вопрос был особо обследован Флоренским в работе «Около Хомякова».
«Или вот еще пример преувеличенной полемики Хомякова с Западом: в лишении мирян Святой Чаши Хомяков видит узурпацию и гордость латинской иерархии. Между тем эта особенность романизма может объясняться иными, более глубокими, причинами, но с гораздо меньшим осуждением Запада, а именно, например, слишком большою (исторически засвидетельствованною) связью Римской Церкви с ветхозаветным культом и ветхозаветным строем мышления.
Отразившаяся и во многом другом, эта связь, чисто исторически, без каких-либо злостных намерений, могла исказить и евхаристийный обряд. Обратим внимание, что никто из духовенства, даже сам Папа, если бы он причащался не как служащий, а, например, на смертном одре, не вкушает Святой Крови совершенно так же, как и любой мирянин. Мало того. При служении нескольких священников испивает Святую Чашу один только старший. Следовательно, Светою Кровию вообще не причащаются у латинян, т. е. она не рассматривается здесь как привилегия духовенства,— вопреки Хомякову,—а имеет какое-то особое значение.
Какое же именно? Припомним, что св. евхаристия свой прообраз имеет в ветхозаветной «жертве хваления». Из разных видов жертв эта именно наиболее подходит к евхаристии и по значению своему, и по литургической обрядности. В литургии же св. Иоанна Златоустого св. евхаристия прямо называется «жертвою хваления—3???? ????????» (в молитве по поставлении даров, так называемой молитве проскомидии). Жертва хваления— ОЛ-ГПТЛ П2}в зева тодат гашламим, или просто ГПТГП —зева гаттода— была в ветхозаветном культе одним из трех подвидов «жертвы мирной»— ??21 —зева ше·ламим.—И вот, думается, католицизм проводит аналогию евхаристии кровавой и «мирной жертвы» во всех деталях более последовательно, чем это заповедано Христом, принесшим на Тайной Вечери «жертву мирную» же, но бескровную.
А так как в кровавой «жертве мирной» вкушали только мясо жертвенного животного, кровь же, «в которой жизнь», т. е. самая жертва, приносилась Богу и изливалась в рога жертвенника, то поэтому и католицизм допускает св. причастие, как причастие, и притом решительно всех членов Церкви, от Папы и до последнего мирянина, только под одним видом, под видом Тела, Кровию же, собственно, никто не причащается. Но так как надо же ее куда-нибудь деть, то она потребляется вроде того, как у нас потребляются Святые Дары после литургии, с тою, однако, разницею, что это потребление, равно как и потребление оставшегося Святого Тела, совершается на Западе во время самой литургии, непосредственно после причащения, и притом старшим из служащих, а у нас потребление оставшихся Св. Даров совершается
