спинной восторженный голос Заира.
— Госпожа Сония! — звал он.— Посмотри!
Соня нехотя спустилась с ведущей в Храм ступеньки. В незнакомом месте она предпочитала замечать все необычное. Однако в статуе, привлекшей внимание степняка, ничего примечательного не было. Разве только то, что она стояла особняком от прочих. Это была умело вырезанная из камня фигурка молодой девушки. Незнакомка сидела, склонив подбородок на скрещенные руки. Ее длинные волосы волнами стекали по плечам и окутывали согнутые ноги, сползая на постамент. Ровные дуги бровей над тонким носом с чуткими ноздрями говорили о благородном происхождении. Время источило работу мастера, покрыв изящные ступни сидящей выщербинами, а постамент мхом. Шея и грудь статуи скрывались в тени, лунные блики плясали лишь не округлостях бедер и колен.
Соня пожала плечами:
— Наверное, какая-нибудь богиня…
— Нет, смотри, госпожа Сония.— Заир потер пальцем мох на постаменте. Из зеленой поросли проглянули выбитые в камне слова. С трудом Соня разобрала древний язык: «…ной от смерт…» Заинтересовавшись, девушка принялась кинжалом отколупывать мох. Вскоре открылась вся надпись. «Бессмертной от смертного»,— начиналась она. Дальше шли стихи, которые Соня перевела примерно так: «Твои глаза породили демонов, твои волосы сплели сети Сета, твои плечи скрыли солнечный свет. О прекрасная Да-йя, я слишком слаб. Что я могу? Нищий, я открываю свою котомку, вижу сияние рубинов и блеск золота, парчовые наряды и чистоту горного хрусталя, но лишь простой камень тронет твое сердце, о жестокая Да-йя. Вечность — имя его».
Девушка задумалась. Да-йей называли помощницу мага, которая, по слухам, получила от него дар бессмертия. На постаменте было четко сказано «вечность». Соне стало совестно. Неужели она зря обвиняла шаймана во лжи? Но возникшее было раскаяние тут же сменилось привычной настороженностью. Если шайман не лгал, то где-то там, в глубине Храма Сновидений, под высоким портиком скрывался Маг.
От Мага не приходилось ждать хорошего — Соне доводилось встречать много колдунов, но ни один из них не вызывал у нее симпатий. Многие вовсе мнили себя богами и ни в грош не ценили чужую жизнь.
Девушка покрепче сжала рукоять ножа, мотнула головой Заиру:
— Приготовь лук.
Степняк завертел нечесаной башкой:
— Зачем? Здесь никого нет.
— Демон,— коротко пояснила Соня. Этого оказалось достаточно. Заир скинул с плеча лук, уложил стрелу в прицельный желоб, Зуриаб прихватил Пса за холку. Так они и вступили под портик Храма.
Их шаги отдавались в тишине Храма многократным эхом. Звуки гулко метались по полукруглым стенам, плыли под сводчатый потолок и исчезали в дыре в нем. Дыра имела форму семиплавниковой морской звезды. Проникающий в нее лунный свет озарял чашу Храма, выложенный огромными мраморными плитами пол с непонятными, похожими на кхитайские, иероглифами, исчерченные рисунками и цифрами известковые стены, возвышение в нише у дальней стены и пару открытых сундуков возле возвышения. Бегло осмотревшись, Соня опустила кинжал. Храм был небольшим, и она успела заметить махонькую нишу в правой стене, но, судя по всему, в этой нише тоже никого не было. Маг или вышел, или…
— Госпожа Сония! — снова позвал Заир. Он стоял перед возвышением. Лук степняка валялся на мраморных плитах, забытый своим хозяином. Лунные блики плясали по восторженному лицу Заира.
— Сокровища, госпожа! Тут куча сокровищ! Великое Небо сжалилось над бедняком Заиром! — Прежде чем Соня успела отрыть рот, степняк содрал с себя рубаху, скрутил ее в узел и вытряс на пол скудное содержимое своей котомки. Постукивая по мраморным плитам, к возвышению покатились игральные кости, небольшой ножичек для заточки стрел, клубок запасных жил для тетивы. Опустошив котомку, Заир оглянулся. В его зрачках плавали сверкающие огоньки, свет луны прыгал по смуглым плечам, скрашивая шрамы, улыбка делала лицо совсем юным.
— Мы будем богаты, госпожа Сони… — Все еще глядя на Соню, восторженный мальчишка, не так давно бывший усталым воином, шагнул к возвышению. Пес предостерегающе заворчал, Соня вскрикнула. Круглая плита пола под Заиром неожиданно накренилась, словно крышка большой бочки, и встала вертикально. Заир взмахнул руками, его лицо озарила улыбка непонимания, словно степняк решил, будто над ним подшутили. На миг под его ногами мелькнула черная зияющая дыра, затем сверкнули испуганные глаза, вскинулись вверх смуглые руки с растопыренными пальцами, и крышка захлопнулась. На месте, где миг назад стоял Заир, издевательски блестел гладкий мрамор. Соня бросилась к ловушке, сунула в щель кинжал, налегла на рукоять. Рядом, пытаясь подцепить крышку острием меча, закряхтел Зуриаб. Однако все усилия оказались бесполезны — крышка не поддавалась. Ее можно было открыть, только встав сверху. Но в этом случае люк переворачивался, погребая под собой очередную жертву. Удержать его силой было невозможно. «Магия?» — Девушка легла животом на пол, прижалась ухом к холодной поверхности. Где-то внизу, под каменной крышкой гулко завывал то ли ветер, то ли неведомая жуткая тварь. Соня выпрямилась. Поймав вопросительный взгляд Зуриаба, грустно покачала головой. Степняк отвернулся. Девушка взглянула на брошенный Заиром лук, подняла его, вскинула на плечо, совершенно инстинктивно подобрала игральные кости и запасную тетиву.
— Следи,— приказала она Зуриабу.— Я осмотрю Храм.
Степняк кивнул. Осторожно, вглядываясь в мраморные плиты под ногами, Соня двинулась вдоль стены. Она обошла Храм по кругу, потом, дважды, поперек. Ничего интересного не было. Ни ловушек, ни магических приспособлений, вызывающих древних богов, ни новых чудовищ. Храм выглядел мертвым. Ниша в правой от входа стене уползала куда-то вниз крутыми ступенями. Надписи и рисунки на стенах были или вовсе непонятны, или провозглашали какую-нибудь чепуху. Один из рисунков изображал купающегося в чане человека. Вода сбегала через края чана, тонкими струйками стекала в большие сосуды. Сосуды стояли на одной чаше весов, при этом на противоположной, воздев руки к небу, сидел тот же человек, что купался в чане. Чаши пребывали в полнейшем равновесии. Что означал столь странный рисунок, Соня не знала, но работа мастера ей понравилась. И вода, и человек в чане выглядели, как настоящие. Покачав головой, девушка двинулась к сундукам с сокровищами. Ей оставалось осмотреть только их да нишу с возвышением между ними. Сундуки от опасной ловушки отделяла мраморная ступенька в шаг шириной. Соня на глаз прикинула силу толчка, разбежалась и перепрыгнула через ловушку. Прыжок оказался несколько длиннее, чем она рассчитывала. Не удержав равновесия, девушка уперлась ладонью в возвышение. Неожиданно стена под ее пальцами дрогнула и поплыла в сторону. Помня о люке за спиной, Соня отдернула руку, но не попятилась. Возвышение медленно поворачивалось вокруг своей оси. Девушка увидела выплывающий из темноты подлокотник высокого каменного трона, на нем — кисть руки в красной перчатке, шелковый рукав халата. Чуть ниже, у ступеней — подол длинного старинного одеяния.
Маг!
Зуриаб попятился. Соня вскинула голову, собираясь открыто встретить взгляд владельца Храма, и замерла с открытым ртом. Перед ней, на троне из мрамора, на подушках, уже давно превратившихся в труху, восседал мертвец. Почти лысый череп скалил в улыбке сгнившие зубы, остатки волос, прилипшие к круглому темени, торчали нелепыми желтыми клочками, над пустыми провалами глазниц свисал лоскут сморщенной кожи. Только одежда мертвеца каким-то чудом оказалась не тронутой временем. Красное атласное одеяние, наподобие шадизарского халата, пестрело вышитыми золотом звездами, перчатки из тонкой красной кожи обтягивали костлявые пальцы, из-под халата выглядывали сапоги с загнутыми вверх металлическими носами. Судя по трону и надменной позе, перед девушкой был Маг. Одна его рука покоилась на подлокотнике трона, пальцы другой стискивали свешивающийся с шеи талисман на витой серебряной цепочке.
— Уйдем отсюда, госпожа,— негромко сказал Зуриаб.— Не к добру тревожить мертвых.
Не оборачиваясь, Соня покачала головой. Маг уже не мог открыть ей секрет бессмертия, да и вряд ли он им владел, иначе не умер бы тут один, в пустом Храме, но уходить без добычи девушка не собиралась. Чутье подсказывало ей, что главные ценности Храма скрываются вовсе не в сундуках. Соня дотронулась до серебряной цепочки талисмана и задумалась. Перед смертью Маг распахнул сундуки с золотом и алмазами, но не смог выпустить из руки талисман. Выходит, только невзрачный, похожий на каменную монетку, кругляшок был для него настоящим сокровищем? «Нищий, я открываю свою котомку…» — вспомнила Соня
