но я считаю, что реальный духовный опыт действительно становится явным. Миф — это сообщение. Если человек находится во власти духовного переживания, миф сам побуждает человека сообщить о нем, т. е. сделать это переживание явным. Любое религиозное переживание всегда сопровождается потребностью сообщить о нем. И это вполне естественно, но не обязательно. Если религиозное переживание касается истины, оно просто станет реальным самым естественным образом, без всякого принуждения.
Замечательное подтверждение этой мысли можно найти в «Рассказе Черного Оленя». Черным Оленем звали мальчика девяти лет, который, находясь в коматозном состоянии, испытал сильное духовное переживание. Он никому не рассказывал об этом до тех пор, пока у него не развилась фобия, навязчивый страх перед громом. Тогда он отправился к знахарю, который сказал ему: «Твое переживание было дано не тебе одному, ты обязан этим своему племени». Мальчик поведал племени о своих видениях, и фобия исчезла.
Я полагаю, что реальный духовный опыт естественным образом трансформируется в сообщение. Но такая трансформация не обязательна, не навязана человеку. Если духовный опыт реален, он непроизвольно станет явным. Даже если мы будем пытаться сохранить его в тайне, он будет изливаться из нас. Он проявляется в реальности, потому что он реален. Следует признать неуместным толкование сновидения для посторонних людей и требование, чтобы они поступали в соответствии с этим толкованием.
Положительным следует признать такое развитие аналитического процесса, при котором мы даем интерпретацию рассказу анализанда о сновидении, избегая рекомендаций. Тогда на следующей консультации анализанд сам сообщит о поступках, которые он совершил, сообразуясь с интерпретацией аналитика. Не нужно брать на себя роль руководителя и давать указания. Если анализанд обладает здоровыми моральными устоями, то его поступок будет естественно вытекать из интерпретации аналитика.
Рассмотрим в качестве примера попытку взрослого сына выманить деньги у своей матери. Мать по доброте душевной не может ответить ему отказом, полагая, что сын голодает, и тотчас высылает ему деньги. Предположим, что матери приснился сон. Ей показалось, что пересылка денег окажет на сына пагубное воздействие. В таком случае не следует запрещать матери высылать сыну деньги. Можно сказать: «Сон говорит о том, что эти деньги принесут беду сыну». В следующий раз эта женщина сообщит, что решила впредь не высылать деньги сыну.
Так обычно бывает в тех случаях, когда анализанды обладают здоровыми моральными устоями. Наличие таких устоев всегда вселяет надежду на благополучный исход аналитического процесса. Иногда мне приходилось сталкиваться с практически безнадежными пациентами. Но если они обладали здоровыми моральными устоями, я была уверена, что исцеление не за горами. Нравственная чистота и простодушие ускоряют процесс исцеления. В Библии сказано: «Да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет». Те, кто следует этому наставлению, обладают нравственным здоровьем. Существуют, однако, люди, которые все понимают и со всем соглашаются. Одному богу известно, сколько понадобится внутренних и внешних потрясений, чтобы заставить таких людей понять, что они должны сами что-то предпринять.
Матери говорят, что им известно о том, что детей портить нельзя. Но им и в голову не приходит изменить свое поведение. Они даже не замечают, что делают. Одна из моих пациенток как-то сообщила, что в воскресенье мать трижды звонила по телефону, чтобы заставить ее приехать домой, а во время консультации мать поклялась, что предоставила своей дочери полную свободу и никогда ничего от нее не требовала. При этом она смотрела мне прямо в глаза. Сообщение дочери носило конфиденциальный характер, и поэтому я не могла поймать женщину на слове. Я спросила: «Вы уверены?» «Да, — ответила она, — абсолютно».
В таких случаях дух никогда не материализуется. Такие люди могут проходить анализ долгие годы, но результат всегда нулевой. Они рассуждают о юнгианской психологии так, как будто им все о ней известно. И тем не менее трансформация не происходит.
Я собираюсь пропустить следующую притчу и остановиться на притче, ориентированной на число три и продолжающей тенденцию, наметившуюся в последней главе, когда был упомянут символ веры в триединство Бога. В последней главе упоминаются также три формы воздействия Святого Духа и три стадии алхимической работы. Ребенок развивается в утробе матери в три этапа, каждый из которых состоит из трех месяцев. Далее идет описание символики процесса, связанного с цифрой семь и имеющего большое сходство с предыдущим процессом, рождением ребенка, круговым движением элементов и влиянием Святого Духа.
В следующей главе упоминается пятая притча о «Сокровищнице, которую Мудрость строит на камне». В Евангелии от Матфея слушающий и исполняющий слова Христа сравнивается с домом, построенным на камне, а слушающий и не исполняющий — с домом, построенным на песке. В Притчах Соломоновых (9:1–5) Мудрость построила себе дом на семи столпах и пригласила израильтян на трапезу.
Цель этого фрагмента — укрепить слабого духом. Камень символизирует непоколебимость личности, которая формируется в результате длинного процесса ассимилирования бессознательного. Непоколебимое ядро личности постепенно формируется, когда индивиду приходится долго испытывать превратности судьбы, вызванные контактом с бессознательным. Я полагаю, что даже психологическое исцеление или развитие (что одно и то же) решает проблему. В действительности изменяется лишь способность индивида лучше переносить конфликтную ситуацию. В этом и заключается реальное развитие личности.
Внешние ситуации и некоторые проблемы, связанные с характером (так называемые неврозы характера) нередко сохраняются длительное время, не проявляя никаких признаков изменений. В частности продолжительное отсутствие внешних признаков изменения характерно для темпераментных индивидов или людей с тенденциями к депрессиям. Понадобится не менее двадцати лет, чтобы устранить эти особенности психологической конституции. Такие изменения не происходят в одночасье, поскольку темперамент и психологические склонности коренятся в самой природе человека. И тем не менее первая стадия психологического исцеления или развития приводит к повышению способности индивида выдерживать давление конфликтной ситуации или проблемы, не растворяться в ней, дистанцироваться от нее и формировать свою точку зрения, распознавая свои слабости, которым нельзя потворствовать, а также осознавать, что речь идет о временной стадии.
На первой стадии индивид перестает отождествлять себя со вспышками безумия. Так, если параноик говорит: «Я верю, но, прошу прощения, этого не может быть…», это свидетельствует о том, что теперь у него есть опора (камень) за пределами его параноидной структуры. Хотя он еще и не освободился от своей фантазии, тем не менее теперь он, по крайней мере, способен признать возможность того, что речь идет о выдумке, иллюзии. Так начинает формироваться твердая опора.
Если у индивида, оказавшегося во власти анимуса или какой-нибудь эмоции, наступают иногда просветления и он начинает рассуждать здраво, то это свидетельствует о начале формирования твердой опоры (камня), даже если впоследствии индивид вновь попадает во власть страсти. Клочок твердой суши, на котором стоит индивид, постепенно превращается в прочную опору. У него крепнет уверенность в том, что ничто не в силах эту опору разрушить.
Процесс формирования внутренней опоры можно описать и более пессимистически, но тем не менее от него нельзя отнять один положительный аспект: индивид столько выстрадал и так глубоко погрузился в свою внутреннюю преисподнюю, что, слава богу, дальше некуда отступать, и это придает ему чувство уверенности. Если индивид достигает пределов ада, значит дальше падать некуда. Существуют люди, которые всю свою жизнь боятся сойти с ума. Они доживают до сорока лет и с ума не сходят. Вероятно,
