своем исследовании 'Дух И структура Немецкого фашизма' изменения, происходившие в академических кругах Германии, приходит к заключению, '' что 'из всех специалистов, существующих в современном обществе, ученые, вероят, самые податливые и легче всего поддаются манипулированию. Конечно, нацисты уволили многих университетских профессоров и многих исследователей, работавших в научных лабораториях. Но в основном это не были представители естествознания, у мышление которых считается более точным, но, по большей части, гуманитарии, которые в целом лучше знали и сильнее критиковали нацистские программы. В естествознании репрессиям подверглись прежде всего евреи, а также критически настроенные к режиму ученые, которые были здесь в меньшинстве. В результате нацистам не составило большого труда 'скоординировать' научную деятельность и заставить свою изощренную пропаганду трубить на каждом углу, что просвещенные круги Германии оказывают им всяческую поддержку'.
80
Еще одним фактором, который, вероятно, станет после войны усиливать тоталитарные тенденции, окажутся те люди, которые в военное время почувствовали вкус к принуждению и контролю и не смогут уже мириться с более скромными ролями. Несмотря на то, что после предыдущей войны таких людей было значительно меньше, чем будет теперь, они оказали заметное влияние на экономику страны. Помню, как десять или двенадцать лет тому назад, оказавшись в обществе именно таких людей, я впервые испытал тогда еще редкое для Англии ощущение, будто меня внезапно погрузили в типично 'немецкую' интеллектуальную атмосферу.
81
См. в связи с этим поучительную статью У. А. Льюиса 'Монополия и закон': 'Modern Law Review', Vol. VI, № 3 (April 1943).
82
Еще более удивительным является то откровенное расположение, с которым многие социалисты относятся к рантье — держателям акций, имеющим с монополий твердый доход. Слепая ненависть к прибылям приводит в данном случае к социальному и этическому оправданию не требующего никаких усилий, но фиксированного дохода, например, держателей акций железных дорог, и признанию монополий в качестве гаранта такого рода дохода. Это один из странных симптомов извращения ценностей, происходящего в жизни нашего поколения.
83
Из обращения профессора Г. Дж. Ласки к 41–й ежегодной конференции лейбористской партии (Лондон, 26 мая 1942 г.; 'Report', p. 111). Стоит отметить, что, по мнению профессора Ласки, 'эта безумная конкурентная система означает бедность для всех народов и войну как результат этой бедности', — весьма странное прочтение истории последних ста пятидесяти лет.
84
The Old Word and the New Society: An Interium Report of the National Executive of the British Labor Party on the Problems of Reconstruction, pp. 12 and 16.
85
Частые упоминания в качестве аргументов против конкуренции случаев уничтожения запасов зерна, кофе и т. д. свидетельствуют лишь об интеллектуальной недобросовестности. Нетрудно понять, что в условиях конкурентной рыночной системы никакому владельцу таких запасов не может быть выгодно их уничтожение. Случай замораживания патентов сложнее — его нельзя проанализировать между делом. Однако для того, чтобы полезное для общества изобретение было положено 'под сукно', требуется такое исключительное стечение обстоятельств, что возникает сомнение — имели ли в действительности место такие случаи, заслуживающие серьезного рассмотрения.
86
Здесь, по–видимому, стоит подчеркнуть, что как бы нам ни хотелось ускорить возврат к свободной экономике, это не означает, что все ограничения военного времени можно будет снять в один миг. Ничто так не подорвет веру в систему свободного предпринимательства, как резкая (пусть даже и кратковременная) дестабилизация, которая возникнет в результате такого шага. Несомненно, что экономика военного времени должна быть преобразована путем тщательно продуманного постепенного ослабления контроля, которое может растянуться на несколько лет. Вопрос заключается только в том, к какой системе мы будем при этом стремиться.
87
По мере того, как социализм перерастает в тоталитаризм, это проявляется все более отчетливо. В Англии такое требование откровенно сформулировано в программе новейшего и наиболее тоталитаристского социалистического движения 'Общее дело', возглавляемого сэром Ричардом Эклендом. Главной чертой обещанного им нового строя является то, что общество 'скажет индивиду: 'Не беспокойся больше о том, как тебе зарабатывать на жизнь'. Ибо, разумеется, 'общество в целом должно оценивать свои ресурсы и решать, получит ли человек работу и как, когда и каким образом он будет трудиться'. И общество 'организует лагеря с довольно мягким ре–жимом для тех, кто уклоняется от своих обязанностей'. Может ли после этого кого–то удивить заявление автора, что Гитлер 'случайно обнаружил (или вынужден был использовать) лишь малую часть или частный аспект того, что в конечном счете потребуется от человечества' (Sir Richard А с 1 а n d, Bt., The Forward March, 1941, pp. 127, 126, 135 and 32).
88
