Зеравшана37. Все согдийские и скифские лошади, составлявшие основу армии Бесса, служили теперь в кавалерии Александра, которая находилась в плачевном состоянии после преодоления высоких горных массивов, переправы через Окс и пути по красным пескам.
В ходе сражений, которыми сопровождался в августе 329 года марш в направлении Яксарта (ныне Сырдарья) на северной оконечности империи, Александр напал на горную крепость местного племени, перебившего нескольких его всадников. Во время штурма ногу Александра пронзила стрела. Началась ужасная карательная война. По всей Согдиане, которую взбаламутил Спитамен, этот неуловимый всадник (а, возможно, также и жрецы, верные порядкам, которые проповедовал как раз в этих местах в VII в. Заратуштра), уничтожались македонские гарнизоны, совершались набеги на армейские обозы, проповедовалась освободительная война. Александр, который все еще хромал, снова овладел шестью или семью крепостями, охранявшими границу вдоль реки, лично участвовал в уличных боях в Курушкате («Город Кира», ныне Ура-Тюбе в 73 км к юго-западу от Ходжента) и снова был ранен крупным камнем, попавшим в затылок, после чего штурмующие резали защитников крепости, обращали их в рабство, грабили, изгоняли жителей из домов. Вопреки мнению своего прорицателя Аристандра и части штаба Александр, который в довершение ко всему был болен дизентерией, в сентябре 329 года принял решение переправиться через Яксарт на самом севере нынешнего Узбекистана, в 150 километрах к югу от Ташкента. На сей раз на бурдюках были расположены мостки, достаточно прочные и большие, чтобы нести лошадей и машины, а также достаточно устойчивые, чтобы с них вести прицельную стрельбу из катапульт. На другом берегу Александр повел полки гетайров в атаку на скифов, пока не потерял сознание, так что спутникам пришлось унести его, бредящего, с поля боя. Победа досталась македонянам, но степь — сакам.
Однако сражение это произвело на обитавших в теперешнем Казахстане всадников и лучников весьма сильное впечатление, так что вождь одного сакского племени хаомаваргов (кочевники-«изготовители хаомы») предложил Александру союз и дары. «В письме, направленном Антипатру, где в подробностях описаны эти события, Александр говорит, что царь скифов предложил ему в жены свою дочь, однако об амазонках ничего не сообщает» (
Вернувшись в октябре 329 года из своего короткого 20-километрового набега на саков, которых также называют скифами, Александр принял решение оборонять границу, возведя здесь город, аналогичный трем предыдущим Александриям. Это была Александрия Эсхата, «Крайняя», или просто Александрия Согдийская. Городские укрепления длиною в 60 стадий (10800 м) были построены в три недели, и это говорит о том, что царь оставался здесь 20 дней. Он заселил город македонскими воинами, греческими наемниками, согдийцами и скифами, взятыми в плен у Курушкарты и в семи захваченных небольших крепостях, а также теми местными жителями, которые сами того пожелали. Этот «крайний» город, находившийся всего в нескольких днях пути от китайской империи, покоится под нынешним Ходжентом.
В это время перс Спитамен внезапно осадил Мараканду. Оповещенный о том Александр послал туда отряд в 60 верховых гетайров, 800 конных и 1500 пеших наемников. Недалеко от нынешнего Обручева они попали в засаду, в которой погибло более чем три четверти отряда. Повелев не говорить воинам об этом несчастье, дабы не сеять паники, Александр поспешил на выручку. Уже через четыре дня он прибыл на место побоища. Спитамен бежал на запад. Македонские пикинеры и легкая пехота преследовали его на протяжении 280 километров, но пустыня остановила их за Бухарой, после чего они подвергли разорению этот край, омываемый протекающим посреди Согдианы Зеравшаном (в античности его называли Политиметом), и перебили всех способных носить оружие. Далее, следуя по древнему пути, соединявшему оазисы, через Трибактру (современная Бухара), Карши, Дербент, Термез (который называли тогда Александрией Оксианой), Александр на зиму встал в Бактрии, в 336 километрах к северо-западу от Кабула. Крепость Вазирабад, по-персидски Apг, до сих пор высится на месте древней столицы Бактрианы Зариаспы, «златовласого» города, как называли его местные обитатели.
«Ведь в древности, — пишет Страбон (XI, 11, 3), — образ жизни и нравы согдийцев и бактрийцев почти не отличались от нравов кочевников… И если с наружной стороны стены, окружавшие столицу бактрийцев, имели опрятный вид, то внутри все было полно человеческих костей. По свидетельству Онесикрита (лично там присутствовавшего), Александр прекратил этот обычай». Однако этим не ограничивалась деятельность завоевателя, который пребывал в размышлениях о предстоящей ему войне против постоянно перемещавшегося с места на место населения и дерзкого и неуловимого военачальника, претендовавшего на роль лидера движения сопротивления великого народа. Спитамен, вождь согдийцев, привлек в войско всех скифских всадников, готовых предать разорению и грабежу города и деревни оседлых жителей. На своих проворных конях воины-скифы ездили по двое, внезапно по очереди соскакивая на землю и ломая весь ход кавалерийского сражения. Александру приходилось отказываться от выстроенных по всем правилам военного искусства сражений, увеличив число подвижных отрядов и еще на протяжении целого года сообразовывать свои действия с условиями партизанской войны.
В конце зимы 329/28 года отборный отряд под руководством самого царя овладел крепостью, в которой засел вождь повстанцев Ариамаз в Согдиане. Это Аварана, или «Крепость» поселения Байсунтау в 20 километрах к востоку от Дербента и приблизительно в 120 километрах к северу от Термеза. Греки переиначили персидское название в «Аорну» или «Аорнис», что буквально значит «лишенный птиц» (в том смысле, что они не могут туда долететь), и рассказывали, что Александр пообещал огромное вознаграждение «егерям» или «ползунам», которые заберутся на вершину. Утверждают, что именно здесь в числе пленников была дочь благородного Оксиарта Роксана, «Блистающая», которую царь через несколько месяцев сделал своей законной женой.
Армия, которая теперь была разделена на пять экспедиционных корпусов, провела лето в кампаниях в регионе Алайского хребта и в долине Зеравшана. Один отряд овладел Маргианским оазисом, нынешним Мары-на-Мургабе (прежде Мерв в Туркменистане), и окружил его шестью небольшими крепостями. Одна из них вскоре была названа Александрией Маргианой, а затем, при Антиохе I — Антиохией (
Именно в ходе этих осенних охот и попоек в окружении Александра произошли два события, имевшие тяжелые последствия. Чтобы побудить знать так называемых «дальних» сатрапий к покорности, царь мягко потребовал от греческих и македонских военачальников подать добрый пример и склониться перед Его Величеством. Несомненно, речь здесь шла не о том, чтобы бросаться на колени и биться лбом об землю. Надо было хотя бы склониться в поклоне и поднести руку ко лбу39. Однако Александру подчинились лишь самые раболепные. Чрезвычайно приверженная своим традициям естественности в поведении и равенству македонская знать, которую поддерживали сказители и мыслители из окружения царя, упорно отказывалась подчиниться. Бросаться ниц можно лишь пред богами. Во время одного пира в Самарканде опьяневший Клит высказал Александру все, что он думал о его самомнении и бахвальстве. Царь, который был пьян не менее Клита, пронзил его копьем.
Траур, в который погрузился царь, длился недолго. Но стоило ему снова приняться за охоту и попойки, как один из его «пажей», Гермолай ударом рогатины завалил секача, которого царь хотел одолеть в одиночку. Молодого человека подвергли публичной порке, отняли у него лошадь, и он решил отомстить. С шестью другими «пажами» он замыслил убийство Александра, однако на них поступил донос, они были схвачены и казнены. «…Немного позже в адресованном Антипатру письме (возможно, это был ежегодный отчет, отправлявшийся регенту Македонии) Александр обвиняет также и Каллисфена (философа и
