существование так называемого «jus primae noctis» (право первой ночи), составляющего привилегию королей или жрецов, причем им принадлежало право полового общения с каждой новобрачной в первую же ночь после свадьбы и до того, как своими правами воспользовался муж. Мы здесь, разумеется, сталкиваемся лишь с варварскими обычаями, практиковавшимися также и европейскими дворянами и помещиками в эпоху крепостного права по отношению к крестьянству, но нельзя говорить в этом случае о промискуитете, как это кажется Леббоку, а лишь об осуществлении путем насилия прав наиболее сильного.
В некоторых странах уважением пользовались любовницы и наложницы, но и в этом нельзя еще видеть промискуитета. Теорию промискуитета пытался обосновать Морган ссылкою на некоторые слова из лексикона дикарей, но это было весьма ошибочно, так как неясности языка этих примитивных народностей легко ввели его в заблуждение. Констатированное им признание родства делает такого рода утверждение абсурдом. Бахофен еще в шестидесятых годах обнаружил, что в древности детям часто давались имена по материнской линии, и хотя это верно, быть может, для одной половины, но в другой половине (при этом у самых диких племен) преобладала отцовская линия. Материнское право (матриархат) дает основание Мак- Леннану предположить существование промискуитета, но и это далеко не обосновано. Достаточно прямого наблюдения, чтобы констатировать материнство, между тем, как для определения отцовства должно быть сделано заключение. Все народы, конечно, «открывали» участие отца в деторождении, причем некоторые склонны были его преувеличивать, считать сверхъестественным и т, д. У некоторых народов, согласно обычаю, отец ложился после рождения ребенка в постель и постился. Вестермарк дает более простое объяснение обозначению родства по материнской линии, которое сводится к более близким отношениям между потомством и матерью. При разрыве между отцом и матерью, дети, и особенно не выросшие еще, остаются при матери. Это само собою разумеется в случаях кратковременных браков с обменом жен и при полигамии; что же касается народов, живущих в моногамии, то названия даются по отцовской линии. Естественным должно считать названия по линии матери и в тех случаях, когда главенствует, согласно обычаю, дядя, причем женщина до тех пор остается в семье, пока у нее не родится ребенок. Если все потомство в семье японца состоит только из дочерей, то муж старшей дочери перенимает ее фамилию. Имя играет большую роль у дикарей. Если наследование звания и состояния идет по женской линии, то и дети наследуют фамилию матери. Здесь мы, невидимому, имеем дело с достаточно сложными взаимоотношениями.
По Г. Мэну, проституция вместе с промискуитетом обусловливает бесплодие и гибель. При полиандрии, отличающейся исключительной своеобразностью, как например, в Тибете, одна жена принадлежит нескольким братьям, из которых, однако дома живет только один. На Канарских островах пять веков тому назад каждая женщина имела троих мужей, причем каждому посвящала поочередно по одному месяцу. Тот же из этих мужей, чья очередь наступала в ближайший месяц, заботился о пропитании своей жены, а также и остальных двух мужей. Возникновение полиандрии объясняется недостатком в женщинах, причем по существу своему она противна самым первобытным народам.
Ревность мужчины имела место во все времена и у всех народов, что, в свою очередь, исключает возможность существования промискуитета. Лишь при отсутствии ревности допустима полиандрия, которая наглядно отражается на процветании племени и обусловливает ею вырождение и вымирание. И, наоборот, должно констатировать особенно интенсивную ревность у дикарей, которые лишают жизни изменницу вместе с ее возлюбленным, иногда откусывают ей в наказание нос и д. т. Требование целомудрия невесты также берет начало в ревности. На почве религиозных представлений (загробная жизнь) женщине, по смерти ее мужа, вменяется в обязанность последовать за ним или же отдать себя на всевозможные истязания. В редких случаях допускается вторичный брак женщины, никем, однако, не одобряемый.
Не следует упускать из виду господствующего у дикарей взгляда на женщину, как на собственность мужа. Поэтому не должно называть промискуитетом тот случай, когда муж угощает своею женою гостя, ибо тут имеет место лишь своего рода дар гостеприимства или угощения. Такие народности совершенно иначе чувствуют, чем это свойственно нам.
Самые сильные (старшие) мужчины в ордах присваивали себе наиболее молодых и красивых женщин, не обнаруживая никакого желания делить их со слабейшими.
Столь же детским является предположение, что первобытные люди жили в промискуитете, на том основании, что им чужды были всякие индивидуальные отношения, причем они руководились лишь инстинктом и не имели представления о современном браке. Оранг-утанги, живущие в моногамии, не имеют понятия о современном браке, и инстинкты наиболее свойственны им, чем первобытному человеку. Но индивидуальные отношения и ревность составляют отличие всех высших животных, и тем более нет поэтому основания считать первобытного человека лишенным этих свойств.
Выдающийся этнолог, проф. О. Штоль, мой друг, вполне соглашается с Вестермарком во взгляде на учение о промискуитете.
Как видно, в данном случае идет лишь речь о тех или иных способах определения, причем мы видим, что Вестермак под браком понимает любовное общение, особенно взаимный обмен женами (см. «Продолжительность брака»), другие же принимают это за промискуитет, мы же, в свою очередь, присоединяемся к тому мнению, что во все эпохи человеческой культуры промискуитет и проституция сопутствовали браку. Мы смотрим на это, однако, отнюдь не как на первобытное состояние, но как на вторичное проявление вырождения, ибо все говорит именно за это, а не в пользу гипотезы о примитивном промискуитете.
В животном мире мы встречаем только у некоторых птиц по смерти супруга (у самки, и то редко) добровольное половое воздержание. У дикарей каждый индивидуум женится, для женщины же безбрачие или состояние вдовства уподобляется смерти. Неженатый или незамужняя заслуживают у них презрения, причем на них смотрят, как на колдуна или ведьму; дикарь совершенно не считает человека холостого мужчиной. Дикари, в зависимости от такого взгляда, значительно раньше вступают в брак, чем это принято у культурных народов, причем иногда даже раньше, чем можно было бы ожидать оплодотворения (гренландцы). У некоторых индийцев браки совершаются иногда на 9-м или 10-м году жизни мужчины, более же часто между 9-ю и 12-ю годами. Некоторые цивилизованные народы, также относятся нетерпимо к безбрачному состоянию, и поэтому венчают души людей, которые, умерши молодыми, не успели еще пожениться. У греков взималась известная плата с безбрачных, которые у римлян облагались значительным налогом. Безбрачие сопровождает периоды упадка нравов. У древних германцев не было безбрачия, хотя в брак вступали они довольно поздно.
Нередко недоступная покупная цена жены являлась причиной безбрачия, наблюдаемого у бедных людей, но при достаточном трудолюбии, каждый молодой человек приобретает себе жену. Как более редкое явление, можно видеть безбрачие в ранние эпохи развития человечества, в настоящее же время дикари, благодаря проституции и полигамии, лишаются своих женщин.
Условия цивилизации, особенно в культурных центрах, отнюдь не благоприятствуют совершению браков, причем брачный возраст здесь значительно выше. Женщин, однако, в Европе больше, чем мужчин. Количество браков у нас понижается, в зависимости от отсутствия средств и плохих заработков. А между тем для дикаря женщина с ее потомством представляют собою источник благосостояния, ибо являются трудолюбивым и в то же время нетребовательным элементом. Сюда в этом же смысле можно отнести и крестьян. Зато женщина буржуазной среды поглощает много средств, и дорого обходится воспитание потомства. В смысле отсрочивания брака действуют продолжительность образования, профессиональная подготовка, воинская повинность, — и, стало-быть, безбрачие является как бы вынужденным в самый расцвет половых сил и половых инстинктивных запросов. Возраст вступающих в брак для обоих полов увеличивается пропорционально усилению культуры. Притягательная сила брака также теряет свою прелесть, благодаря утонченности наслаждений, а также извращенности, которые сопутствуют высокой культуре.
Помимо этого, культура, как указывает не без основания нью-иоркский журнал «The Nation», значительно повышает идеальные требования, вследствие чего усложняются запросы, затрудняется взаимное приспособление, и мужчине труднее становится найти для себя подходящую подругу жизни. Здесь нужно считаться с тем, что писатели не упускают случая представить в виде нормальных типов психопатов с извращенными чувствами и страстями, в то время как люди нормальные, но кажущиеся им скучными и
