цене, благодаря чему развилось все больше и больше приспособление к отдельной жизни (boardinge house). Это последнее обстоятельство, в свою очередь, дало женщине Северной Америки лишний повод принимать все меры против появления потомства и вообще разрастания семьи. В такой форме обнаруживающаяся эмансипация, будучи совершенно отрицательного свойства, обусловливает неизбежное социальное вырождение. Не будь иммиграции, арийская (европейская) смешанная раса Северной Америки, в зависимости от такого положения вещей, вымерла бы постепенно, уступив место наплыву китайцев и негров. Труд свойственен каждому мужчине и каждой женщине, равно как и их естественное предназначение, и раса, не желающая с этим считаться, падает жертвой. Женщина идеалом своей жизни должна поставить не чтение романов, лежание на кушетке, занятия, при нужде, в конторах и, главным образом, сохранение свежего цвета лица во что бы то не стало, — а стремление сделаться крепкой и здоровой, делить физический и умственный труд с мужчиной и производить как можно больше физически крепких и здоровых духом детей. И только при ограниченности духовных и телесных сил может иметь место и сокращение деторождения в каждом отдельном случае.
'Поражаешься при виде цинизма и наглости, какую обнаруживают по отношению к кельнершам даже представители культурных классов.
«Мужчина, который не разрешил бы себе чего-либо непристойного по отношению к служащей в магазине, совершенно не церемонится с кельнершей. И не только где-нибудь в мелких пивных, но и в первоклассных ресторанах представители различных свободных профессий, которые хотя бы и в состоянии опьянения могут держать себя благопристойно в обществе порядочной девушки, здесь не скупятся на такие двусмысленности и выходки, которые очень ясно определяют этические чувства подобных господ».
'Кельнерша вовсе не должна со своей стороны давать ему какие-либо авансы, так как у этих посетителей потребность в изрыгании грязи возникает самостоятельно и только в зависимости от того, что они видят перед собою «кельнершу».
'Скромная девушка подвергается насмешкам, причем хозяева, вообще неравнодушные к «сохранению приличий и тишины» в ресторане, не обращают однако, внимания на жалобу девушки, отдавая справедливость посетителю.
'Если в этом видеть, главным образом, результат воздействия алкогольных напитков, то нужно присовокупить еще и тот обычный взгляд на кельнершу, в силу которого она представляет собою ничтожное существо, заслуживающее, быть-может, галантного обращения, но без каких-либо нравственных оснований.
Журнал «Abstinenz-Rundschau» (Ред. Макс Варминг, Emilienstrasse 21, Hamburg-19) под заголовком «Бедствия кельнерш» дает в № 2-м следующие подробности у ужасного положения немецкой трактирной женской прислуги.
Кельнерши, без сомнения, должны быть отнесены к самым страшным жертвам действия алкоголя. Эта профессия сопряжена со страшной опасностью, и только в ограниченном числе гостиниц или трактиров можно натолкнуться на кельнерш, отличающихся безусловною нравственностью, остальные же в колоссальной массе своей задыхаются в грязной атмосфере трактира. При наличности смазливенькой наружности, молодая девушка безотчетно избирает себе это роковое ремесло, чтобы по истечении незначительного количества лет потерять весь свой женственный облик и сделаться моральным, если не действительным трупом.
Требования, которым должна удовлетворять кельнерша, действительно невероятны! Прежде всего физическое изнурение, благодаря десяти-шестнадцатичасовому рабочему дню. Столько же приходится работать даже и в придворной пивной в Мюнхене («образцовое» государственное учреждение), a Bockbierzeit требует и 17 рабочих часов. Столь усиленная работа обусловливает в такой степени упадок сил у кельнерш, что они в среднем вдвое больше болеют, чем всякий другой, и в конце-концов становятся кандидатками на чахотку. Но есть еще кое-что и похуже.
Вся работа кельнерши сводится к услужению другому полу и в такое время ночи, когда мужчина, ведущий «вольную» жизнь, является в ресторан уже в приподнятом настроении. А между тем, кельнерша не получает никакого содержания. В королевской мюнхенской пивной, например, служанкам не только не полагается ни содержания, ни помещения, ни завтрака, но они и сами должны еще уплачивать ежедневно по 1 марке 20 пфенингов за полоскание кружек, что составляет свыше 400 марок ежегодно! Приобретение и содержание в чистоте обязательных для них белых передников и салфеток также лежит на их попечении. Можно себе представить положение кельнерши в частной пивной, принимая во внимание требования, предъявляемые ей аналогичным правительственным учреждением. Кельнерше, таким образом, ничего больше не остается делать, как стараться возможно больше получать на чай, в виде единственного ее вознаграждения. Ей приходится также поощрять гостя к возможно большей выпивке, получая за это грошевые комиссионные от трактирщика. Ясно, что отношения к посетителям с ее стороны должны быть наиболее предупредительные, чтобы расположить их в свою пользу и получить все тот же «на-чай». И пока алкоголь все больше и больше овладевает волей и сознанием трактирного посетителя, кельнерше проходится платиться своей нравственностью в интересах получения «на-чай». Легко себе представить воздействие общества таких алкоголизированных мужчин на психику и нравственность девушки, обязанной проглатывать все двусмысленности и выслушивать такие вещи, на которые она, при других условиях и другой обстановке, ответила бы в меньшей мере пощечиной. В «Bayerischen Vaterland» недавно появилась статья далеко не приверженца трезвости, человека, расположенного к алкогольным напиткам, но называющего себя другом человечества и посвятившего себя изучению быта трактирной женской прислуги. «Я не в состоянии описать всего того, что здесь представилось моим глазам, — ужасается автор, — и я не преувеличу, если назову всех этих служанок ресторанов (как первого, так и второго класса) не только в столице, но и в других городах „белыми рабынями образованных холостяков, лишенных характера, и образованных женатых людей с обручальными кольцами в жилетном кармане“. Неудивительно, что трактирные служанки дают такую массу венерических больных, составляющих для Берлина 13, 5 процентов, причем для „так называемых“ кельнерш, прикрывающихся лишь этим названием, и 30 процентов, — и что на каждую пару кельнерш одна венерически больна».
В Германии поставкой кельнерш, носящей чисто торговый характер, занимаются специальные «агентства», причем в письменных и телеграфных сообщениях эти посредники условно называют свой человеческий товар «ящиками» («Kiste»). В зависимости от внешних достоинств такой кельнерши и умения ее импонировать гостям, она характеризуется «ящиком недостаточно прочным или слабым, толстым или тонким, красивым, золотым и пр., который предлагается или требуется». Посредники обыкновенно получают за свои услуги по 5 — 10 марок от кельнерши и 10 — 75 марок от хозяина, зарабатывая таким путем массу денег. В Восточной Пруссии некоторые агентства «поставляют» от 100 до 130 кельнерш в месяц. Причем они «поставляют» не только в пределах Германии, но и во все части света. От этой стадии, когда кельнерша превратилась уже в товар, до положения проститутки один только шаг.
В зависимости от пьянства, мужчине сообщается не только чувственность н грубость, но и беспечность, легкомыслие, отсутствие предосторожности. Желая установить при помощи статистики связь между заражением венерическими болезнями и алкоголем (глава VIII, III, 9), я обнаружил непосредственное воздействие последнего в 3/4 случаев. К таким же результатам пришели д-р Лакер из Висбадена в своем реферате в Берлине: алкоголизированныЙ выходит или выкарабкивается из кабака на улицу… проходит проститутка, начался торг, и катастрофа (заражение) готова, — а то и прямо из трактира мужчины спешат в публичный дом и здесь заражаются всем комплектом.
Благодаря трактиру, мужчина отрывается от домашнего очага. Мы видим, стало-быть, что одновременно с народным алкоголизированием совершается и его половое вырождение, на что должно быть обращено
