через меня к Богу; сейчас я проводник». Что-то она воспринимает как «часть Бога, вдруг ставшую прозрачной». Она говорит о Присутствии и о себе самой: «Я в контакте...» Кроме этого, она «светится от величайшей ясности». «Это начало сумасшествия... И что с того? Если это сумасшествие, значит, я хочу его навсегда... потому что в таком случае истина — в сумасшествии, и я предпочту его нормальности».
Затем кризис: «Я чувствую тупость, пустоту». После всех возвышенных переживаний это тем более мучительно. Однажды она сама назвала происходящее самонаказанием, так как не «заслужила такого счастья». Ее переживания настолько исчерпывающи, что и жизнь ее кажется завершенной: «Во мне нарастает чувство, что жизнь моя уже закончилась, что я вряд ли смогу идти дальше, что мне не хватает только смерти. Ничто не радует меня, и я хочу лишь одного — повторения тех экстатических состояний и ничего больше. Для меня это форма наркотической зависимости. Я жалкая и ничтожная по сравнению с благодатью, я день и ночь думаю о том, как стать лучше, но это может оказаться глупой гордыней. Я очень боюсь пустоты, и это несмотря на то что должна, как я теперь знаю, принимать все безусловно и целиком».
В конце концов, победили радостные переживания и активная жизнедеятельность: «Это моя первая весна в Боге. До сих пор я была глухой и слепой». Теперь «все освещается Богом», и пациентка обрела способность «чувствовать Бога. Это некое шестое чувство: чувство Бога — это нечто подобное слуху или зрению. Для него не существует имени. Это терапия привела меня к Богу. Нет больше бездны, бытие-в-Боге защищает меня, и я не могу упасть. Жизнь снова удивительна, богата и полна возможностями. С божьей помощью можно перенести все, что угодно, найти смысл во всем. Мне кажется, я знаю, что должна делать: прео,разить свою повседневную жизнь любовью к Богу».
ЛЕЧЕНИЕ МЕТОДОМ ПАРАДОКСАЛЬНОЙ ИНТЕНЦИИ Ганс О. Герц
Лечение пациентов, страдающих фобиями и навязчивыми состояниями, всегда представляло собой наиболее сложную задачу даже для опытного психиатра. Психоаналитическая теория и «глубинная психология» этих невротических состояний очень интересны, но слишком часто они приносят пациенту мало пользы. Много раз я пытался — как и многие другие психиатры без особого успеха — лечить таких пациентов психоаналитически ориентированной психотерапией. Мы, стараясь применять психоаналитические понятия и теории, потратили годы, анализируя конфликты бессознательного пациентов. Когда улучшений не происходило, разочарованный психиатр вынужден был раз за разом приписывать пациенту сопротивление, чтобы объяснить причину сохранения невротических симптомов или называть пациента «шизофреником», и, целиком перекладывая, таким образом, ответственность на него за неудачное лечение, облегчать этим свою душу, как происходило в тех случаях, о которых я хотел бы рассказать.
Перед тем, как я изложу 7 из 24 случаев, в которых я за последние четыре года с успехом применил метод парадоксальной интенции, я должен отметить, что руководствовался в применении этой техники описаниями самого Франкла[108] и теми материалами, что недавно были опубликованы в американском журнале[109].
Характерным феноменом в фобическом неврозе является страх ожидания — страх возникновения различных симптомов, таких, как обмороки, покраснение щек, паника при езде на автомобилях, автобусах, поездах метро, при переходе мостов; страх высоты, сердцебиения и т. д. Такой страх ожидания часто сам вызывает соответствующие симптомы. Чем больше пациент боится появления симптома и чем больше пытается его избежать, тем более гарантированно он появляется. Например, пациент, боящийся покраснеть, из-за страха, что это может произойти и из-за чрезмерных усилий избежать этого, действительно краснеет. Что произойдет, подумал Франкл, если вместо того, чтобы стараться не краснеть, пациент постарается покраснеть или если вместо того, чтобы пытаться не упасть в обморок, не впасть в панику и т. д., он будет пытаться делать то, чего он так боится? Поскольку мы не можем осуществлять произвольный контроль за вегетативной нервной системой, то пациент, нарочно пытающийся покраснеть, естественно, не может этого сделать. На данном явлении основана техника парадоксальной интенции. Более того, усиленно пытаясь вызывать невротические симптомы, пациент не только не может сделать это, но постепенно изменяет свое отношение к неврозу, беспокоящему его. Если до этого пациент боялся покраснеть или упасть в обморок, то, используя парадоксальную интенцию, он будет стремиться осуществить это. Как только он изменяет свое отношение — перестает бояться симптома и, напротив, пытается проявить его, — он замечает, что оказался в забавной ситуации. Начав относиться к своим симптомам с юмором и смеясь над ними, он тем самым отстраняет себя от своего невроза. Устранение страха подавляет невротические симптомы, вследствие чего пациент начинает осознавать существующий парадокс и понимать, что чем больше он старается вызывать свои симптомы, тем более он оказывается не в состоянии сделать это.
То, как я использовал эту технику, описывается и иллюстрируется в следующих историях болезни.
История 1: В. С, 35 лет, женат, отец троих детей; пришел на прием по совету семейного врача, поскольку боялся умереть во время или после полового акта от сердечного приступа. Пациент прошел полное обследование физического состояния, включая электрокардиограмму, и получил заключение, сообщающее, что он находится в прекрасной физической форме. Когда я впервые увидел пациента, он выглядел тревожным, напряженным, испуганным и находился в депрессии. Он сообщил, что всегда был «беспокойным и нервным», но «никогда не испытывал ничего подобного». Необходимо отметить, что в анамнезе пациента было указано, что его сестра умерла от ревматизма сердца в возрасте 24 лет и что его мать тоже умерла от сердечного заболевания, осложненного пневмонией в возрасте 50 лет. Пациент рассказал, что однажды ночью после полового акта он пошел в ванную мыться и наклонился над ванной. Внезапно он почувствовал «острую боль, как будто что-то потянуло в груди, — там, где сердце». Пациент испытал очень сильный приступ страха, и в нем на фоне семейной истории пробудился до того времени дремавший страх ожидания. Он стал бояться, что «может умереть от сердечного приступа в любой момент». У него выступила испарина, он отправился в кровать. «Я лежал и не мог заснуть. Мне казалось, что это конец». Через некоторое время он, совершенно измотанный, заснул. С этого времени у него появился страх, что он может умереть — особенно после полового акта — от сердечного приступа, и боязнь бессонницы. «Это ужас — идти в постель», — говорил он. Страх ожидания, в свою очередь, делал его более пугливым и служил причиной учащенного сердцебиения, что вызывало потребность постоянно проверять свой пульс. Пациент был охвачен страхом неожиданной смерти, в связи с чем стала развиваться депрессия. Через несколько дней он обратился к своему семейному врачу, который сказал ему, что физически он здоров. Однако это мало его успокоило, и, посетив еще несколько раз своего врача, пациент отправился ко мне. Он допускал, что его страх умереть от сердечного приступа связан с семейной историей. Его фобия проявилась в тот вечер, когда он, наклонившись над ванной, почувствовал, как у него в груди напрягся какой-то мускул, что вызвало боль, которая, в свою очередь, вызвала у него фобический невроз. Боль спровоцировала возникновение страха ожидания, а он, в свою очередь, вызвал обильное потоотделение и учащенное сердцебиение. Это привело к усилению страха и возникновению порочного круга, из которого пациент не мог выйти самостоятельно.
Во время курса логотерапии ему разъяснили, что страх ожидания вызывает именно ту ситуацию, возникновения которой он так боится. Он опасается, что его сердце будет биться чаще, и эти опасения настолько сильны, что невольно заставляют сердце биться более часто. Поскольку, как мы уже говорили,
