Однако народ, глашатай истины, удержал и сохранил выражение готическое искусство (Art gothique), несмотря на поползновения Академии заменить его термином искусство стрельчатое (Art ogival). Есть тут подспудная причина, которая должна была бы заставить призадуматься наших лингвистов, охочих до всяческих этимологии. Почему же мало кто из лексикологов пришёл к верному толкованию? Да по той простой причине, что объяснение этому слову нужно искать не в грамматической основе (racine littérale), а в его кабалистическом источнике (origine cabalistique).
Некоторые проницательные и вдумчивые авторы, поражённые сходством слов gothique (готическое) и goétique (магическое), предположили наличие тесной связи между готическим и магическим (goétique ou magique) искусствами.
Мы, однако, считаем, что art gothique (ар готик — готическое искусство) — не что иное, как орфографическое искажение звучащего точно так же слова argotique (арготик — арготический), произошедшее, согласно закону фонетики, который, не обращая внимания на орфографию, во всех языках выявляет традиционную кабалистическую основу. Собор — произведение готического искусства (art goth), то есть произведение на арго (argot). А между тем, согласно словарю, арго — «особый язык для всех тех, кто хочет обменяться мыслями, но так, чтобы окружающие их не поняли». Другими словами, это разговорная кабала (cabale parlée). Владеющие арго, арготьеры (argotiers) герметически произошли от аргонавтов, вступивших на корабль Арго (Argo) и объяснявшихся на арготическом языке (langue argotique), который мы называем блатною феней (langue verte)XV. Аргонавты плыли к благословенным берегам Колхиды, чтобы заполучить знаменитое золотое руно. Ещё и сегодня про очень умного, но и очень хитрого человека во Франции говорят: он всё понимает, даже арго. Все посвящённые изъяснялись на арго, так же как и тёмные личности Двора чудес(18), которыми верховодил поэт Вийон, так же как фримасоны (Frimasons), или средневековые франкмасоны, «обитатели жилища (ложи) Господа Бога», которые строили арготические шедевры, и по сей день вызывающие восхищение. Сами же они, строители кораблей, знали дорогу к саду Гесперид…
И в наше время обездоленные, отверженные, изгои, бунтари, жаждущие свободы и независимости, изгнанники, бродяги и нищие говорят на арго — наречии проклятом, осуждённом высшим обществом, которое состоит из людей, благородных только по названию, и из сытых благонамеренных мещан, погрязших в невежестве и самодовольстве. Арго остаётся языком меньшинства, живущего вне закона, вне условностей, обычаев, вне установленных форм и образцов, — таких людей называют voyous (буянами), то есть почти voyants (ясновидящими), или ещё более выразительно — сынами или детьми Солнца (Fils ou Enfants du soleil). Готическое искусство и впрямь l’art got или cot (Xo) — искусство Света и Духа.
Нам, вероятно, возразят, что это простая игра слов (jeux de mots). Пусть так. Главное, что она укрепляет нашу веру, направляет её к положительной научной истине — ключу к религиозной тайне, — не давая душе блуждать в причудливом лабиринте воображения. Здесь, в нашей земной юдоли, не бывает случайности, совпадения, нечаянных связей, всё предусмотрено, упорядочено, предопределено, и нам не дано по своему произволу менять предначертания Провидения. Если обыденный смысл слов не приводит к открытию, способному нас возвысить, наставить, приблизить к Создателю, его следует отбросить за ненадобностью. Речь, которая обеспечивает человеку неоспоримое превосходство и владычество над всем живущим, теряет своё достоинство, величие, красоту и превращается всего лишь в признак жалкого тщеславия. А между тем язык — орудие духа — живёт сам по себе, хотя и является только отблеском универсальной ИдеиXVI. Мы ничего не выдумываем, ничего не создаём. Всё находится во всём. Наш микрокосм — не что иное, как мельчайшая одушевлённая, мыслящая, более или менее совершенная частица макрокосма. То, что, по нашему мнению, мы нашли единственно усилиями своего разумения, где-то уже существует. Именно вера позволяет нам предчувствовать истину, откровение же предоставляет нам её неопровержимое доказательство. Зачастую мы сталкиваемся лицом к лицу с чудом, но, слепые и глухие, проходим мимо. Сколько диковинного, о чём мы даже не подозревали, открылось бы нам, умей мы тщательно разбирать слова, совлекать с них оболочку, выявлять дух и заключённый в них божественный свет! Иисус изъяснялся притчами, разве это умаляет истину, коей они научают? А разве повседневная речь не изобилует двусмысленностями, игрой слов, каламбурами и созвучиями прежде всего у людей остроумных (gens d'esprit), которые радуются возможности избавиться от тирании буквы и, сами того не ведая, выказывают себя в определённой степени кабалистами?
Добавим, наконец, что арго — одна из производных форм Языка Птиц, праязыка, основы всех других, языка Философов и дипломатов. Знание этого языка Иисус поверяет апостолам, когда посылает им Святого Духа. Именно этот язык обучает таинствам естества и раскрывает самые сокровенные истины. Древние инки называли его языком двора, так как он был ведом дипломатам. Он предоставлял ключ к двойному ведению: науке сакральной и науке профанной. В Средневековье его определяли как Весёлую науку (Gaie science ou Gay sçavoir), Язык Богов, Напиток Богов, Божественную Бутылку (Dive-Bouteille)[14]. Традиция утверждает, что на этом языке люди говорили до сооружения Вавилонской башни[15] — причины их совращения с истинного пути, а для большинства также и причины забвения божественного наречия. Сегодня мы обнаруживаем его следы не только в арго, но и в некоторых местных диалектах, таких, как пикардийский и провансальский, а также в языке цыган.
Согласно мифам, Язык Птиц великолепно знал знаменитый прорицатель Тиресий(19)[16], ему этот язык преподала богиня Мудрости Минерва. Говорят, что его знали также Фалес Милетский, Меламп(20) и Аполлоний Тианский[17], вымышленные исторические персонажи, чьи имена так красноречивы и ясны с точки зрения той науки, о которой мы ведём здесь речь, что нет смысла разбирать их на этих страницах.
IV За редким исключением готические здания — соборы, монастырские и коллегиальные церкви(23) — в плане имеют форму распростёртого на земле латинского креста. А между тем крест (croix) — алхимический иероглиф тигля (creuset), раньше называвшегося cruzol, crucible и croiset (по данным Дюканжа(24), в позднелатинском слове crucibulum, тигель, корень — crux, crucis, крест).
В тигле первоматерия (matière première), подобно Христу, претерпевает мучения и умирает, чтобы потом воскреснуть очищенной, одухотворённой, преображённой. Да и народ, верный
