пробиваться самому. Мне ненавистны больничные пижамы. Когда я возвращался домой, Стейси привезла мне мои ботинки. Мы были уже в машине, когда зазвонил мой сотовый телефон. По дороге в больницу Стейси звонила одному нашему другу с просьбой помолиться за меня. Новости о случившемся распространились, и мне стали звонить друзья, спрашивая, что случилось. Со всех сторон на меня накатывали волны любви и заботы. В связи с этим я заметил кое-что интересное.
Мне
Очень трудно принимать исправление к уже устоявшемуся подходу к жизни. Старые привычки так глубоко укоренились в нашей личности, так прочно вошли в основные убеждения, вжились в старые раны и в то, что мы делали все предыдущие годы. И все это обнажается именно во времена кризисов. Пока наши старые пути работают, мы, как правило, их не исследуем. И, тем более, от них не отказываемся. Но потом происходит нечто подобное тому, что произошло со мной. И тогда я почувствовал себя загнанным в угол. Это намного больше простого физического сдвига. Что бы из этого ни вышло, я хочу преобразиться. Любовь занимает главное место в жизни, в конце концов. Думаю, нельзя упускать или игнорировать любовь.
Я не могу водить машину. Не могу открыть дверь. Я не способен даже открыть бутылку с соком и разрезать стейк. О Боже, мне нужна помощь
Но я больше не хочу жить такой жизнью. Поэтому я помолился: «Я возвращаюсь к Твоей любви. Ты сказал: Моя любовь. Я хочу жизни, которая базируется на Твоей любви. Которая коренится и берет свое начало в Твоей любви».
Трудно объяснить простыми словами и с достаточной убедительностью, насколько важно это откровение. Такие фразы, как сдвиг парадигмы или Богоявление не раскрывают полностью это понятие. Когда мы ехали домой из больницы, я молился: «Боже, я даю Тебе разрешение полностью перестроить мою личность, основываясь на Твоей любви».
Я реально сражаюсь с этим.
Я знаю, что Бог любит меня. Почему тогда Он не сделает это для меня?
Как только я вернулся домой после того несчастного случая, ко мне пришли друзья, чтобы помолиться. Мы молились за исцеление. Молились серьезно. Усиленно и страстно. В течение следующих нескольких дней мы снова молились за исцеление. Видите ли, в больнице ко мне вызвали специалиста, и он вправил мне вывих. Но мне все равно нужно лечь на операцию. А я этого не хочу. Я хочу, чтобы Бог исцелил меня. У меня есть вера на исцеление. Я верю, что Он хочет этого.
Но ничего не происходит. И я иду на операцию.
Неужели церковь действительно бессильна? Столько людей молилось, чтобы это произошло. Почему тогда ничего не получается?
«Почему мы не можем исцелять, Иисус?»
Я разочарован. Я упустил охотничий сезон. Упустил радость охоты в этом году. Не мог помочь Сэму с машиной. Я по-настоящему, реально разочарован. Я хотел, чтобы Бог помог мне прорваться не только ради себя, но и ради моих сыновей, жены и многих других людей. Мое исцеление было бы таким воодушевлением для веры многих людей.
«Что мне с этим делать, Иисус? Я знаю, что есть много людей, которым больнее, чем мне. Тем не менее я прошу у Тебя исцеления. Иисус, мне нужна Твоя помощь. Помоги моему сердцу в этом деле».
И во всем этом, посреди всей этой борьбы я осознавал, что мне следует быть очень осторожным. Это весьма уязвимый момент. Именно в таких ситуациях соглашения кажутся такими разумными и даже неизбежными.
Нам нужно быть осторожными с собственными сердцами в такие моменты, особенно когда наша борьба зашла далеко. Я знаю, что нельзя предавать свое сердце чему бы то ни было. «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» (Пр. 4:23). Смысл этого стиха в следующем: вам следует быть очень осторожными во всем, к чему склоняется ваше сердце. И во всем, что вы допускаете в свое сердце. Посреди этой борьбы я знал, что нельзя идти ни на какие соглашения. Нельзя допускать разочарований. Неверия. Устремлений. Уступок.
Было бы так легко глубоко внутри себя допустить едва заметное соглашение: «Зачем так стараться? Молитва все равно ничего не даст». Я не хочу дойти до этой точки. Не знаю, чего хочет Бог или почему наши молитвы временами кажутся бессильными, но я знаю другое. Единственное безопасное для моего сердца место — в Боге. Понимаю я что-либо или нет, но мне нужно остановиться именно там. Я прошел через достаточно трудные вещи, чтобы понять наконец что на той стороне есть свет. Между тем я знаю, что мы можем управлять своим сердцем. Мы должны управлять им. И никаких соглашений.
«Как нам лучше понять жизнь?»
На днях я встречался с молодой женщиной, и мы говорили о трудностях в ее жизни. Я до сих пор не знаю, как объяснить несчастный случай, который со мной произошел, или тот факт, что обе мои руки в гипсе. Но жизнь продолжается, и мне нужно работать. Итак, я встретился с молодой женщиной, которая в данный момент переживает определенные сложности. И она спросила меня, как правильно относиться к жизни. «Мой муж считает, что жизнь совсем несложная. А я думаю, что систематизировать жизнь нельзя, она то сложная, то простая. И мы с мужем плохо ладим. Что вы думаете по этому поводу?» О, прекрасное время Божье. Я вдруг понял, что в комнате находится Некто. В воздухе повисло какое-то ожидание и предвкушение. Что мне сказать? Во что я
«Бог хочет, чтобы мы были счастливы, — сказал я. — Но Он знает, что мы не сможем быть по- настоящему счастливыми людьми, пока до конца не будем принадлежать Ему, а Он не станет для нас всем. И процесс взросления — довольно трудный процесс». И хотя на тот момент я играл роль консультанта, мне казалось, что Бог организовал эту встречу для меня.
«Печали нашей жизни, по большей части, даются нам для взросления. Мы отдаем свои сердца многим вещам, помимо Бога. Мы многое другое принимаем за жизнь. Я знаю, что я именно так и делаю. Особенно это касается даров, которые Он Сам дает нам, они становятся для нас важнее, чем Он. Но так быть не должно. Мы будем уязвимыми до тех пор, пока наше счастье будет привязано к вещам, которые мы боимся потерять».
Эта истина является основополагающей для понимания состояния человека и того, что Бог делает в нашей жизни. Мы действительно полагаем, что основная цель существования Бога заключается в обеспечении нас счастьем и благополучием. Нам в голову не приходит, что в своем понимании мы ставим телегу впереди лошади. Мы никогда не задумывались над тем, что Бог должен стать для нас всем, и до тех пор, пока Он не станет для нас всем, мы недостойны называться человеком. Первая и главная заповедь — любить Бога всем своим существом. Однако довольно трудно найти того, кто полностью предан Богу. И вполне нормально жить в окружении людей, которые пытаются заставить жизнь функционировать. Мы считаем тех нескольких, кто вполне предан Богу, довольно странными людьми. Остальной мир, то есть люди, пытающиеся заставить жизнь функционировать, воспринимаются нами как норма.
После несчастного случая я по-настоящему расстроился из-за того, что жизнь стала для меня вне досягаемости. Буквально. Прогнозы на следующие несколько месяцев выглядели унылыми. Но разве я испытываю такое же отчаяние, когда Бог кажется отдалившимся от меня, когда я утрачиваю ощущение Его присутствия? Что такое с нами происходит? Я воистину поражен нашей склонностью, которую вижу и в себе, и в каждом, кого я знаю, этой упрямой тенденцией рассматривать мир только с одной точки зрения — как шанс прожить свою короткую, но счастливую жизнь.
Прошу вас, поймите меня правильно. В этом мире, пусть даже он падший, так много прекрасного и доброго. И так много доброго в той жизни, которую дает нам Бог. Как сказал Павел, Бог дал нам все обильно для наслаждения (см. 1 Тим. 6:17). В Книге Екклесиаста Соломон пишет, что есть, пить и услаждать душу свою — это дар от Бога (Еккл. 2:24). Мы созданы для того, чтобы наслаждаться жизнью. Но все заканчивается тем, что мы поклоняемся дарам вместо Даятеля. Мы ищем жизнь и смотрим на Бога только как на Помощника в наших устремлениях. Мы намного больше переживаем, когда все идет не так, как нам
