Шаманка

проплакали тысячелетья, там, где вечно вращаются колеса тьмы.

- Руби Много Вождей

Мое медленное пробуждение началось. Но мне было так уютно и тепло! Что, если понежиться в мире сновидений еще немного? Сейчас слишком рано, чтобы вставать.

Тук, тук, тук…

Я услышала звук, словно кровельный лист болтался на ветру и стучал по крыше. В голове возникла мысль, что этот шум должен скоро прекратиться.

Тук, тук, тук…

Наконец я открыла глаза и уселась, издав при этом слабый стон. Веемой мышцы болели. Отвчерашней ходьбы ноги сводило судорогами. Я осмотрела хижину, надеясь обнаружить Агнес. Но дом был пуст.

Тук, тук, тук…

Снова этот звук.

Я выглянула во двор. Большая черная ворона с лоснящимися крыльями и яркими глазами стучала в окно своим мощным клювом, то и дело наклоняя голову и глядя прямо на меня.

Тук, тук, тук…

Неужели ворона просит меня пустить ее в дом? Обычно птицы боятся людей - особенно они боятся оказаться внутри помещения.

Тук, тук, тук…

Всем своим видом ворона выражала нетерпение.

Вдруг дверь хижины распахнулась и в комнату вошла Агнес с двумя поленьями в руках. Она засунула их по очереди в печь, наблюдая, как огонь охватывает каждое из них.

Тук, тук, тук…

Агнес обернулась и слегка наклонилась вперед, часто зацокав языком. Затем она открыла окно и расхохоталась, глядя на птицу, которая расхаживала по подоконнику вперед и назад с гордым видом невозмутимого джентльмена. Мне показалось, что ворона отвесила мне вежливый поклон. Затем она укоризненно каркнула и перелетела к столу в центре комнаты. Я засмеялась - так забавно выглядела птица.

- Это наша гостья, Ворона, - сказала Агнес. - Лини, познакомься с Вороной.

- Рада видеть тебя, - сказала я, - но мне кажется, она сердится на меня.

- Да, она действительно сердится. Она хотела попасть сюда, чтобы позавтракать, - сказала Агнес, протягивая птице кусочек вяленого мяса. Поев, ворона явно повеселела и стала как будто более покладистой.

Я вылезла из спального мешка, облачилась в новую одежду, сидящую на мне как мешок, и села за стол, чтобы присоединиться к трапезе. Попивая кофе и закусывая, мы то и дело протягивали нашей гостье кусочки поджаренного хлеба и бекона. Казалось, ворона была очень довольна нашим приемом.

- Эта старая разбойница приходит сюда позавтракать уже многие годы, - сказала Агнес Быстрая Лосиха. - Похоже, у нее аппетит получше, чем у меня.

Я почти совсем забыла о Джули, но тут до моих ушей донеслись заунывные звуки флейты.

- О нет, - сказала я, - это уж слишком.

Агнес закивала головой в знак согласия, и мы обе засмеялись. Джули действовала на нервы нам обеим.

Ворона перелетела на подоконник, зашагала по нему, а затем начала каркать.

- Я сыта, - заявила Агнес, глядя на гостью. Ворона вновь закаркала и полетела восвояси.

- Как ты можешь наесться ломтиком поджаренного хлеба и кусочком бекона? - спросила я. - Что до меня, то я совсем не наелась.

- Это выражение бытует среди моих соплеменников. Оно означает: «Я поел. Я сыт». Но оно вовсе не связано с пищей. Мы не рассыпаемся в благодарностях и не выражаем признательности друг другу по любому поводу. Единственную благодарность мы высказываем Великому Духу. Быть сытым - значит наполниться изнутри тем, что мы все друг с другом разделяем. Это означает: «Мне хорошо». Мы обладаем лишь одним даром - способностью выбрать свою смерть. Ты часто говоришь «спасибо» людям своего мира. И эта благодарность - ложь. Мой совет: впредь никогда не лги. Ты можешь высказывать благодарность при совершении ритуала, но никогда не благодари человека, это лишает тебя силы. Лишь увидев Великий Дух в другом человеке, приноси благодарность Великому Духу. И забудь об иной благодарности.

- Но меня учили…

- Меня мало заботит все то, чему тебя учили. Тебя учили неправильно, - сказала Агнес, как отрезала.

Я раздумывала над ее словами, доедая свой кусочек хлеба.

- Ты умеешь ездить верхом? - неожиданно обратилась ко мне Агнес.

- Да, иногда я езжу на лошади, а почему ты спрашиваешь?

Агнес расхаживала но комнате, наводя порядок.

- Ты должна срочно принести трещотку от Руби. Я пройдусь с тобой немного, а дальше ты поедешь верхом.

Перспектива была интригующей. Быстро прибрав все со стола и выходя следом за Агнес на открытый воздух, я заговорила:

- Но я даже не представляла себе, что здесь есть лошади. Где они? Я не видела ни одной.

- Есть еще много вещей, которых ты не видела, Линн.

Агнес поставила тарелку с джерки рядом с Джули и прошептала ей что-то на ухо. Джули продолжала играть на флейте. Ее глаза были все так же неподвижны. Тело оставалось все таким же негнущимся и холодным. Девушка была так хрупка и одинока, а мелодия походила на птичий крик - призыв о помощи - или, скорее, на предупреждение об опасности. Музыка казалась все более грустной.

- Она поест позже, - сказала Агнес.

Затем она сделала мне знак следовать за ней и зашагала по тропинке, ведущей к дому Руби. Через некоторое время мы свернули с нее и пошли на юг. Идти стало труднее. Мы брели вдоль маленького ручейка с прозрачной сине-зеленой водой. Вся земля в этом месте была покрыта густой травой и клевером.

- Весной трава очень сочная, - сказала Агнес, - это хорошо для лошадей.

Я кивнула в знак согласия.

Всюду мельтешили кролики. Они шныряли под ногами, пищали, бросались наутек и прятались под камни. Я последовала за Агнес через прогалину, и вскоре мы вышли на зеленый луг.

- Это южное пастбище, - сказала она.

Она дала мне одно лассо, которое несла на правом плече, а второе оставила себе. Оно было очень красиво - очевидно, сплетено из черного и белого конского волоса.

Возле ручья стояли три упитанные лошади - два гнедых мерина и одна пегая кобыла. Все они при нашем приближении подняли головы как по команде, но тут же возобновили прерванную трапезу. Они подпустили нас к себе, и Агнес похлопала одного из меринов по шее. Его ноздри раздулись, и он стал бить копытами о землю.

- Возьмешь себе кобылу. Она послушная и надежная, и ты сможешь ехать на ней, куда захочешь. Ей нужна разминка.

Мы набросили лассо на шеи лошадям и подвели их к валуну. Агнес почесала лоб своему мерину, ухватила его за гриву и одним прыжком очутилась у него на спине. Проворство этой немолодой женщины поразило меня.

- Что ж, Агнес если это тебе удалось, мне удастся и подавно, - самонадеянно заявила я, прыгая на свою кобылу.

Но мои ноги зацепились за ее бока, и я упала навзничь. Земля оказалась твердой.

Прямо над собой я увидела Агнес верхом на неоседланной лошади. Индианка хохотала.

Гнедая смотрела прямо на меня, словно недоумевая, что вытворяет эта «белоглазая». Я поднялась