Известное дело, в шестьдесят лет нельзя иметь столько же друзей, сколько их имеешь в двадцать; многих отсеивает время, кое-кто отошел от нас после тяжелых поражений или сногсшибательного успеха – и то и другое резко меняет людей. Ну и, как ни горько, уже немало тех, кто отправился на небеса... Все знают, сейчас в России средняя продолжительность жизни мужчин пятьдесят восемь лет. Нас, шестидесятилетних, можно считать долгожителями – мы перевалили этот рубеж (чем сами немало озадачены), и конечно, теперь каждый день – как подарок. Вот только подарок грустноватый, ведь мы остро переживаем свою невостребованность, ненужность... Обидно – мы словно выпали из литературы, и никто этого не заметил – получается, все делали зря.
Но больше всего тревожит боль за Отечество... Засыпаю и просыпаюсь с этой болью. Ну, а когда эта боль становится нестерпимой и уже нет сил смотреть на то, что творится вокруг, вспоминаешь великие произведения искусства или выезжаешь на природу, или обзваниваешь друзей и договариваешься о встрече.
– Держись, старина!
В конце концов что такое мужчина шестидесяти лет? Это далеко не глубокая старость, не библейский возраст, скорее – глубокая зрелость, а для творчества самый расцвет... Появилась пришедшая с годами мудрость – во всяком случае не полыхаешь по пустякам, и болезни еще окончательно не скрутили... Наше поколение крепкого сплава, у нас немалый запас прочности, есть еще силенки – короче, мы еще многое в силах сделать.
Ну, а многолетней дружбой мы, бесспорно, можем похвастаться... Наше братство проверено временем; за прошедшие годы судьба частенько разводила нас, но мы не теряли друг друга из вида и оставались верны нашему клану. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что ничего нет лучше встречи старых друзей, особенно если они долго не виделись... Например, встретив в ЦДЛ Зульфикарова, я всегда радостно бросаюсь ему навстречу:
– О, Тимка, дружище!
И слышу в ответ:
– Ленчик, юность моя!..
Мы обнимаемся, садимся за стол и никак не можем наговориться...
Мои друзья – крепкие старики, стойкие консерваторы, с четкими духовными идеалами (как известно, каждый нормальный мужчина в молодости радикал, а к старости становится консерватором); в их морщинах и лысинах есть свое величие и красота; они – моя надежная опора... Бывает, кто-либо из них долго не звонит, наберешь его номер, а там тишина. «И куда он, старый черт, делся? – думаешь. – Если уехал, мог бы и позвонить перед отъездом. А может, слег? Или того хуже...» Весь изведешься, пока снова не встретитесь...
И уж, конечно, на фоне откровенного воровства и разнузданного хамства «новых русских» особенно красиво, впечатляюще смотрятся мои друзья, старые русские, в которых еще живут такие понятия, как честь, достоинство, порядочность.
И вдобавок мы – романтики!.. Да-да, последние романтики, поскольку за нами идет, в основном, прагматическое, трезво и холодно расчетливое поколение, которое умеет все выверять, прикидывать.
Иногда нам, как это не смешно, наивно кажется, что лучшее еще впереди... Но я думаю, это-то и неплохо – значит, мы еще не совсем старые, ведь по-настоящему старыми можно считать только тех, у кого уже нет мечты! И как бы болезни ни скручивали, мы просто так не сдадимся, будем бороться до конца, наш дух ничто не сломит – мы и старухе с косой погрозим кулаком...
Примечания
1
Шконка – тюремные нары.
2
Стожар – шест, стоящий в центре стога, удерживающий и формирующий его.
3
На мосту – в сенях, отделяющих избу от хозяйственных построек.
4
Цены и деньги не сегодняшние
5
Бутара – старательский лоток.
6
Тоджа – северо-восточный район Тувы (Урянхайского края), верховья Большого Енисея (Бий- Хема).
