угнетал больше всего. Он подобно тяжелой скале давил на все тело и не давал возможности успокоиться.
– Я не твоя ученица, старый пердун! – отпарировала Синди, сохраняя невозмутимость.
Рудольф снова засмеялся. Его глаза недоброжелательно рассматривали нас с академическим интересом и праздным любопытством, напоминая взгляд энтомолога, увидевшего неизвестное науки насекомое.
– Можешь еще раскрыть свой рот. Скоро его тебе закроют навсегда, – угрожающе произнес Пилат.
Вот теперь настал решающий момент. Я прекрасно понимал, что будет дальше, но не хотел об этом задумываться. Ведь проще простого прятаться от проблем, стараясь их не замечать, как страус в песке.
– Как я вас всех надул? – спросил он, обвел нас торжественным, важным взглядом, чувствуя себя на вершине пьедестала. – Ловко, а? – поскольку мы молчали, он уже продолжил без искры самоуверенности. – Конечно, я знал, что вы захотите забрать кристаллы себе. Поэтому, решил вас опередить, вернувшись в прошлое раньше вас. А потом у твоего прошедшего я отнял артефакты. Он в расстроенных чувствах отправился в ближайший бар, заливать горе. Думали, меня остановить? Я обставил вас в этой партии. Артефакты снова вернутся ко мне, а в мире восторжествует справедливость.
– Какая справедливость, если ты ступил на тропу бесчестия, предательства и других злодеяний? – рассердился я.
– Все относительно, Оскар. Неужели ты веришь в сказку о существовании добра и зла, мол, хорошее всегда побеждает плохое. Это все бред. Пирог достается тому, кто первым к нему доберется. Абсолютного добра и зла не существует. Я лишь стремлюсь сделать свою жизнь лучше.
Синди посмотрела на него с ненавистью:
– А эксперименты, которые ваше Братство проводит над простыми людьми? Как объяснишь?
Пилат спокойно выдержал ее взгляд.
– Ценю твое хладнокровие, но это тебя не спасет от смерти.
– Но ведь ответить достойно можешь или слабо? – с вызовом спросила она.
– От чего же слабо? Мой ответ таков. Эксперименты в большей степени проводили в военных лабораториях и закрытых психиатрических клиниках. Там проверяли действия новых психотропных препаратов на больных. Жестоко? Согласен, только в этом я принимал косвенное участие. Мне понадобились люди для работы, а взамен я давал им жителей Копеска с вашего мира. Собственно, в этом и кроется загадка пропаже более полусотни людей. Мы заключили деловое соглашение, которое устраивало обе стороны. Только работая в согласии, можно достигнуть успеха. А ты Синди предала нас, поскольку не выдержала такого режима. Меня не интересуют больше эксперименты, хотя там происходят интересные вещи в плане человеческих возможностей, гипноза, внушения…
– Или стирания памяти? Например, чтобы человек обо всем забыл, – добавил я, не выдержав.
– Разумеется. Нам ни к чему лишние свидетели, а кровавая работа – это не гуманно. Мои ребята редко пачкают руки. Разве что, предателя поймали.
Я вдруг понял, что меня оставят в живых, но сотрут память. Эта новость не вызывала у меня восторга, поскольку страдать амнезией совсем не хотелось. А смертельная угроза, которая нависала над Синди, подталкивала меня найти неожиданное решение.
– Оставьте Синди живую, и я с вами буду сотрудничать. Обещаю, – выпалил я, стараясь сохранять спокойствие.
Пилат вызывающе на меня смотрел. Потом он перевел взгляд в сторону, а пальцами барабанил по столу. Думал.
– Ты еще такой наивный! Влюбился что ли? Придется вступить в жестокую жизнь и оставить прошлое позади. Мир постоянно находится в непрерывном движении, который приведет рано или поздно к хаосу. Ты когда-нибудь слышал об энтропии?
Я лишь непонимающе поглядел на него. Сейчас мне было не до новых терминов и понятий. Но Рудольфа увлекала наука, и он мог часами рассуждать о физике, находясь в своей нише.
– Невежда, – критично заметил он. – Энтропия – это сложная наука, которая изучает беспорядок в любой системе. В термодинамике она представляет собой непрерывный процесс рассеивания энергии. Мера неопределенности и распада характеризуют энтропию. Она имеет большинство необратимых процессов, которые приводят к хаосу. Ведь любая система, имеет определенные микросостояния и поэтому стремится к неорганизованности и, как следствие, к распаду. К чему это я веду? Наш мир тоже не совершенен. Уже скоро придет тот час, когда система существования человечества придет к краху. А я имею на руках козыри: возможности вернутся назад, чтобы избежать апокалипсиса. Понимаешь?
Слушая его научные рассуждения, я все думал о том, как найти единственный шанс на спасение. Синди не должна была умирать, а я думал, как можно ее спасти, пока еще не поздно. Или выхода уже нет и все кончено?
– Кстати, ты можешь тоже участвовать в свободе. Если человечество постигнет трагедия в ближайшем будущем, то мы можем жить в обратном порядке, и смерть не будет страшна нам. Я всегда ценю смелость и готовность пожертвовать чем-то ради высокой цели. Ты ведь хочешь получить вечную молодость, и ни о чем не парится? – поскольку я молчал, то Рудольф решил продолжить. – Знаю, что хочешь. Любая добродетель меркнет перед шансом постичь нечто невероятное, избежать процесса старения и жить столько, сколько хочется. Зачем ходить под богом, если самому можно сесть в его кресло и управлять миром?
– Вздор! – экспрессивно воскликнул я, интуитивно догадываясь, куда ведет нить повествования.
– Почему вздор? Все это станет твоей реальностью, если ты выполнишь одно дело.
Синди спокойно поглядела мне в глаза. Теперь она не казалась такой уж смелой и отважной. За внешней стороной решительности и хладнокровия, скрывалась хрупкая и слабая личность, которая сейчас пыталась удержать наступление войск паники.
– Убей Настю и ты будешь купаться в масле, – сходу предложил Пилат.
– Нет, я этого не сделаю!
Этот момент я ненавидел больше всего в своей жизни. Даже по истечению определенного времени, мне придется с содроганием вспоминать мгновение, когда почва уверенности и непоколебимости стала уходить у меня из под ног. Сомнение сформировало передо мной альтернативную картину мира, где можно стать на порядок выше людей. Достаточно, всего лишь совершить одно действие. Убийство.
С трудом сглотнув слюну в горле, я стал чувствовать к себе отвращение. Как вообще можно было подумать о таком? Да, кристаллы завораживают не хуже самых сильных наркотиков в мире, но их действие таит в себе много опасностей. Да и я никогда не посмею нажать на курок.
Однако Рудольф протянул мне черный пистолет.
– У тебя последний шанс, – напомнил он.
Я бережно взял оружие двумя пальцами, но дуло не поднимал вверх. Конечно, стрелять я не собирался. Рядом с Пилатом находилось двое его подручных. Я даже не успею навести на них оружие, как получу пулю. Но что тогда делать? Черт побери, я ведь не герой?!
– Не буду этого делать, – наконец ответил я, решив принять более другую тактику.
И впрямь, стоит рискнуть, импровизируя на ходу.
– Тогда, Синди прощай.
Рудольф медленно поднял дуло пистолета на уровень ее глаз.
– Предательство я не потерплю.
– Я ведь хотела прекратить это зло, – тихим и обреченным голосом сказала девушка.
– Милая, запомни последнюю вещь перед смертью: эти категории – относительные понятия. Ими нельзя оперировать, когда пытаешься рассуждать о вселенной. Прощай.
Дуло черного пистолета смотрело ей в лицо. Я вдруг понял, что здесь все закончится в одно мгновение.
Стоп!
Наше появление здесь, уже поменяло реальность. Следовательно, есть шанс на спасение. Поглядев на часы, я вдруг ощутил дежа вю. Кажется, в это же время здесь уже происходили похожие события. Или нет?
