знал, что это не соответствует действительности. В свое время Метрикс обучил дочь нескольким отличным приемам джиу-джитсу, но что она могла сделать, когда руки плотно притянуты к подлокотникам, тело к креслу, а ноги к упорам. Рот Дженни перетягивал красный платок, создавая впечатление какой-то дикой ухмылки.
— Дженни! — Метрикс рванулся к девочке, но цепи удержали его.
Не говоря ни слова, Беннет подошел к креслу, схватил Дженни за волосы и, приставив к ее горлу кинжал, ухмыльнулся. Джон видел, как дрожат его руки. Он понимал: в какой-то момент жажда крови у Беннета может взять верх над разумом, и тогда случится непоправимое. Улыбка на губах убийцы приняла зловещий оттенок. В глазах зажглись оранжевые угольки. Подобное Метрикс видел у Беннета во время боя, когда тот впадал в экстаз от убийства очередной жертвы. И любимым оружием «мясника Клайва» был кинжал «коммандо». Отточенный до остроты бритвы нож с широким лезвием, одна грань которого служила обычным резаком, другая — зазубренная — предназначалась для преодоления заграждений из колючей проволоки. Теперь эта зазубренная сторона нетерпеливо дрожала на шее девочки. Глаза Беннета начала затягивать страшная туманная дымка — верный признак того, что убийство может случиться в любой момент.
«Надо привести его в чувство, — подумал Джон. — Обязательно, прямо сейчас!»
Он уже открыл рот, чтобы заорать, но тут Родригес громко и отчетливо произнес:
— Итак, полковник Метрикс… —
Френклин Керби чувствовал себя так плохо, как никогда в жизни. Ощущение было примерно таким, как если бы его окунули с головой в дерьмо, подержали в нем пару минут и вытолкнули на площадь, полную хохочущего народа. Только здесь еще хуже. Перес и Джексон погибли. Судя по тому, как лежат тела, парней захватили врасплох. Они даже не успели ничего предпринять. Ко всему наверху, в спальне, еще один труп — незнакомого мужчины. Скорее всего, из тех, кого они ищут в связи с убийством остальных ребят из отряда Метрикса. По всему выходит, что Джон пытался догнать террористов на поврежденной машине. Обожженые обломки в кювете недвусмысленно подтверждают это. Затем, похоже, он дрался. Кровь на дороге. А вот что с ним случилось дальше? Убили и увезли тело? Вряд ли. Если бы Метрикс был мертв, они бросили бы его там же, где и прикончили. Зачем им труп? Но ведь нет и дочери Джона — Дженни. Где она? Вероятнее всего, оба живы, причем девочку, наверняка, используют в качестве заложницы, чтобы иметь влияние на отца. С какой целью? Террористическая акция? Возможно. По крайней мере, теперь у них есть фотографии и отпечатки пальцев хотя бы одного из этих ублюдков. Нужно пропустить все это через компьютер, может быть, всплывет что-нибудь интересное. «Ну, а если нет? — задал себе вопрос Керби. — Допустим, на этого парня ничего не окажется, как тогда? А тогда останется только надеяться, что Джон еще жив. Но если уж „да“, то он, Френклин Керби, ни за какие деньги не поменялся бы местами с теми парнями, которые отважились на такое».
Керби любил Джона Метрикса. Это особое чувство, которое испытывают учителя к лучшим ученикам, скульпторы к своим изваяниям, художники к картинам… Всегда кажется — вот оно, лучшее из того, что ты создал. Твое детище, твой ребенок. И всегда остается ощущение, что ты не успел вложить в него какую-то мелочь, крупицу, без которой оно не может стать совершенством.
Поэтому Керби очень волновался за Джона. Нет, он не был бесчувственным куском камня и нервничал за всех своих воспитанников. Но за Джона генерал волновался особо: Метрикс лучший.
Керби вздрогнул, когда двое солдат протопали мимо, таща носилки с накрытым окровавленной простыней телом.
— Метрикса нашли? — спросил он, внутренне напрягаясь и ожидая ответа с каким-то страхом. Керби и сам не знал, чего ждал больше — определенности или… Он вздохнул, когда услышал ответ.
— Нет. Только трупы солдат да того парня, что лежит наверху.
Сердце неприятно заколотилось в груди. Где он? Что с ним? Подошедший к Керби моложавый генерал из военной разведки потер лоб и устало спросил:
— Как вы думаете, Френк, будут еще трупы?
И тот совершенно серьезно кивнул в ответ.
— Если он еще жив — много. Очень много. У этих ребят возникнут большие проблемы.
«Тойота-пикап» остановилась у главного терминала аэропорта в Джексонвилле. Сквозь боковое стекло Джон видел, как будущие пассажиры беззаботно входят в здание. Вот прошел полицейский. Челюсти его лениво двигались, старательно, с механической равномерностью перемалывая жевательную резину. Тусклый взгляд из-под козырька форменной фуражки безразлично скользнул по припаркованной машине и уплыл дальше, к суетящемуся пестрому потоку, вытекающему из дверей только прибывшего экспресса. Крепкие кулаки обхватили дубинку. Время от времени полицейский резким движением заставлял ее описать круг и шлепал по ладони.
Несколько минут широкая спина полицейского маячила перед машиной, а затем растаяла в толпе пассажиров. Коп внимательно следил за порядком на вверенной ему территории.
Беннет, сидящий рядом с водителем, тем самым лысым негром, которого иногда окликали «Кук», усмехнулся. Он опустил стекло и выставил на улицу мясистую руку. Сквозь открытое окно в салон вплыл шум аэропорта. Возбужденные разговоры, мелодичные звонки, оповещающие о том, что начинается посадка на тот или другой рейс, бесстрастный голос диспетчера, шум автомобилей и натужное гудение самолетных двигателей. Не поворачиваясь к Метриксу, Беннет объяснил:
— Салли проследит за тем, чтобы ты поднялся на борт самолета. — (сидящий слева от Джона щуплый низенький блондин кивнул). — Энрикес, — продолжил он, — полетит с тобой. Это затем, чтобы ты сошел с самолета в Альверде, — (теперь кивнул долговязый кудрявый негр в аляповатой панаме, прижимающий локтем Джона справа). — Если кто-нибудь из них не позвонит мне, можешь попрощаться со своей дочерью, Джон.
Метрикс вздохнул, скривился презрительно и спросил:
— Сколько тебе платят, Беннет?
Тот усмехнулся. Смешок прозвучал издевательски, но сейчас Джон не ног позволить себе дать волю чувствам. Беннет обернулся и, весело глядя на него, ответил:
— Мне предложили сто тысяч баксов. Но… знаешь что? Когда я узнал, с кем мне предстоит иметь дело, и понял, что наконец-то смогу тебе отомстить, то согласился работать бесплатно.
Он довольно загоготал. Джон смотрел в его скошенный, коротко остриженный затылок и думал о том, что Беннет оказался бы первым человеком, которого он, Джон Метрикс, сейчас убил бы с удовольствием. Но нужно дождаться момента.
Эирикес ткнул его локтем в бок и, глуповато улыбаясь, кивнул:
— Давай, двигай.
Эта идиотическая улыбка умственно ущербного человека не сходила с его губ на протяжении тех двух с половиной часов, которые Джон мог видеть Энрикеса. Создавалось ощущение, что этот парень родился с улыбкой, живет с ней и помрет так же, оскалясь и пуская слюни в приступе старческого маразма.
Конечно, лишь если ему удастся дожить до старости. Но, учитывая его склонности, я бы усомнился в такой возможности, решил Джон.
Салли выскочил из машины и теперь стоял, озираясь по сторонам, явно копируя какого-то киногероя.
Похоже, и этому не удастся умереть своей смертью, подумал Метрикс.
В этот момент локоть Энрикеса вонзился ему под ребра.
— Давай, давай, поторапливайся.
Джон покачал головой, словно говоря: «Ну, это уж ты точно сделал зря, дружок. Что-то я, может
