виноват не кто-то один: может, это какая-то настолько засекреченная правительственная группа, что никто о ней даже не слышал? До Лэмберта доходили отголоски слухов о чем-то подобном. Говорили о тайном правительственном бюро по организации убийств, сведения о котором не зафиксированы ни в одном документе. Оно якобы финансировалось с тщательно законспирированных банковских счетов, и работали в нем агенты, имеющие карт бланш на любые действия. Да уж, что называется, потянули тигра за хвост! Но отступать некуда. Недаром Хэрригэн страдает манией преследования. Того и гляди, доведет себя до истощения.
Они вошли в метро, и, пока спускались по ступенькам к платформе, Лэмберт постоянно оглядывался через плечо. Был час пик, а в толчее и суматохе к ним запросто мог подобраться правительственный агент. Интересно, насколько далеко готов пойти Киз, чтобы обезопасить себя? Плевое дело — подкрасться в толпе и спихнуть человека с платформы под приближающийся поезд, подумал Джерри.
Лэмберт не заметил хвоста, однако его не покидало чувство, что кто-то за ними наблюдает. Интересно, у меня тоже мания преследования, или за нами действительно следят? — спрашивал он себя.
Взглянув на уличную толпу, Хищник с помощью сканера своего боевого шлема стал наблюдать за инфракрасными изображениями человеческих тел. Но изобилие потенциальных трофеев не трогало его — он сосредоточил внимание на двух воинах непосредственно впереди себя. Не понимая до конца всего комплекса людских взаимоотношений, он точно знал, что некоторые люди связаны семейными узами, другие — каким-то их подобием, скорее всего, это племенные группы, решил он.
Два человеческих существа, которых он выслеживал, несомненно принадлежали к племени воинов. Остальные в большинстве своем воинами не были. Хищник именовал их муравьями, явно подчинявшимися воинам. Среди воинов, видимо, тоже существует иерархия, мало чем отличающаяся от структуры власти на родине Хищника. Иерархия на Земле совершенно не изменилась за прошедшие столетия. И воины всегда относились к самой способной, активной и агрессивной части человеческого общества — по его элите.
Племя же, к которому принадлежали те двое людей, за которыми наблюдал Хищник, несомненно, было одним из могущественнейших племен воинов. Из них получатся великолепные трофеи, с удовольствием подумал он, а самые ценные — из их вождя. Но этот лакомый кусочек надо сохранить напоследок, а сначала заняться другими, тогда, глядишь, и вождь станет свирепее.
Племенная общность особенно крепка и спаянна. Каждый воин защищает другого так же яростно, как большинство остальных защищает своих детенышей. Даже обряд воздаяния ритуальных почестей, который недавно наблюдал Хищник, разработан у них более досконально, чем у других людей. В отличие от прочих человеческих племен, воины во время всяких ритуалов используют оружие; вероятно, они производят символическую атаку на врага, убившего их соплеменника. Это явная демонстрация силы, единства и решимости сразиться с противником. Убийство членов такого воинственного отряда вызовет бешеную ярость их вождя, обострит его инстинкты, и поединок с ним станет кульминацией всей охоты.
Большинство пассажиров, поднимавшихся по лестнице с платформы подземки, пребывало в блаженном неведении о том, что среди них находится Хищник. Время от времени, когда он невидимкой проходил мимо, тот или иной человек испытывал какое-то смутное, неприятное ощущение, будто предчувствовал что-то, замечая мерцание воздуха, раздвоение предметов или нечто необъяснимое, что очень его пугало. Чаще всего при этом люди хватались за бумажники и кошельки, подозрительно озирались по сторонам и продолжали, насколько могли быстрее, свой путь.
Иногда Хищник задевал некоторых, но лишь немногие оборачивались посмотреть на невежу и, никого не увидев, только пожимали плечами. Кто-то при этом ощущал страх и беспокойство, ошибочно полагая, что его толкнул сосед сзади, но лишь отдельные из людей останавливались и напряженно вглядывались в неясное мерцание, едва различимые контуры, на мгновение нарушившие восприятие действительности. Они вздрагивали, словно от какого-то ужасного предчувствия, но, решив, что это просто галлюцинации, лишь ускоряли шаги.
Открылись двери поезда, остановившегося у платформы, пассажиры повалили к выходу, а Джерри и Леона протиснулись в вагон. Народу оказалось столько, что и яблоку, кажется негде упасть.
— Не припомню, чтобы в этой проклятой душегубке хоть раз бывали свободные места, — бросил Лэмберт. — Надо было ехать в другом вагоне, там меньше народу, а лучше всего — в машине, — добавил он.
Поезд входил в туннель. Леона поманила Лэмберта, и они стали протискиваться в конец вагона, где было значительно просторней. Они остановились у двери, ведущей в соседний вагон, и через стекло посмотрели в вагон. Несколько юнцов окружили испуганного человека лет тридцати, нервно прижимающего к коленям портфель, а их предводитель как раз вытаскивал из кармана большую четырехдюймовую отвертку с остро заточенным концом.
— Это скотство никогда не кончится, — жестко проговорила Леона, доставая револьвер.
Хищник спрыгнул на рельсы и устремился в туннель, состязаясь в скорости с разогнавшимся поездом. Вот он догнал последний вагон, его мощные когти впились в металл, и, найдя опору, он вскарабкался на буфер…
Нависнув над сидевшим пассажиром и поигрывая отверткой, хулиган ухмыльнулся и полоснул по портфелю.
— Ну, чего у тебя там, признавайся? — презрительно бросил он.
Судорожно сглотнув и не отводя от парня взгляда, человек открыл портфель и внезапно выхватил из него короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Сжав побелевшими руками рукоятку, он стал водить стволом из стороны в сторону, направляя его то на одного, то на другого хулигана.
— Проваливайте отсюда! Оставьте меня в покое! — крикнул он срывающимся голосом.
Парень, хотя и отступил на шаг, но страха не выказал. Он только крепче сжал в руке отвертку и едва заметно кивнул дружкам. Те придвинулись ближе.
— А ну-ка, разуй глаза, папаша, — сказал один из них. — Напрашиваешься, чтоб тебе продырявили твою ослиную шкуру? — И он привычным движением достал здоровенный пистолет и приставил ко лбу пассажира. — Мой-то, небось, побольше твоего, — ухмыльнулся парень.
Вдруг хулиганы резко повернулись, услышав позади себя щелканье затворов: со всех сторон на них были направлены пистолеты других пассажиров.
— Ни с места! Полиция! — закричал Лэмберт, рванув дверь и врываясь в салон. Одной рукой он выставил вперед складной щит, в другой держал оружие. Справа от него с револьвером в вытянутых руках стояла Леона.
Все застыли.
— Оружие на пол! Относится ко всем! — скомандовал Лэмберт.
— Бросайте и немедленно! — повторила Леона, держа предводителя юнцов под прицелом. — Или я стреляю! Но все словно окаменели.
— Говорю тебе, подонок, брось перо! — снова приказала она. — Повторяю абсолютно всем — оружие на пол!
Парень с напускным равнодушием первым бросил отвертку на пол, пассажиры также один за другим положили свои пистолеты.
— Вы все, повторяю, все арестованы! — объявил Лэмберт. — Вы имеете право не отвечать на вопросы…
Закончить он не успел. Раздался страшный скрежет вспарываемого металла, и часть крыши вагона сорвало прочь. Произошло короткое замыкание, и сноп искр брызнул в салон. Присев от неожиданности, Джерри и Леона внезапно увидели чей-то гигантский силуэт на фоне мелькающих туннельных огней.
Пассажиры мгновенно похватали свое оружие и открыли бешеный огонь по приближавшейся тени. Темный вагон озарился яркими вспышками выстрелов, но все затмила вспышка, испепелившая одного из стрелков. Буквально через секунду еще один взрыв уничтожил второго пассажира, а потом и третьего — оружие невидимого пришельца било с неумолимой точностью.
