Напрягшись, Хэрригэн пытался отцепить отрубленную руку Хищника от своей. С трудом он разжал пальцы и вытащил скрюченные когти. Крича от боли, он отбросил мерзкий обрубок подальше от себя. Отрезанная рука неистово извивалась, дергалась и стучала по крыше, словно обезглавленная змея. Хэрригэн с отвращением поглядел на нее, потом подошел к краю крыши и посмотрел вниз.
У него сильно закружилась голова: он боялся высоты. За минуту до этого, борясь за свою жизнь, Хэрригэн свешивался с крыши, но совершенно не ощущал страха. А теперь страх овладел им с новой силой. Однако нужно было выяснить, что случилось с его врагом, поэтому, стиснув кулаки, он посмотрел вниз на наконечники железной ограды, но никаких следов Хищника там не обнаружил. Потом ему попалась на глаза рухнувшая секция водосточной трубы, и он все понял.
— Черт! — выругался Хэрригэн.
Недалеко от себя он заметил пожарную лестницу. Ему меньше всего хотелось спускаться по ней, но выбора не оставалось — эта тварь должна быть убита, иначе… Хэрригэн даже зажмурился, представив, что может произойти, если случится невероятное и Хищник каким-то образом наберется сил, залижет свои раны и, разъяренный, начнет мстить всем вокруг.
Хэрригэн взглянул вниз и зажмурился. Привязав диск ремнем к спине, он схватился за пожарную лестницу.
— О, Господи! — пробормотал он, глубоко вздохнул и, не отрывая глаз от перекладин, начал спускаться. Осторожно нащупывая ногой железные прутья, Хэрригэн медленно продвигался к торчащему концу водосточной трубы.
Шаркая шлепанцами, Рут Олбрайт, одетая в домашний халат, вышла из спальни и поморщилась: телевизор ревел так, что, казалось, сотрясаются стены. Херб, как всегда, включил его на полную громкость. Он был глух, как пень, но не признавал этого и даже думать не хотел о том, чтобы сходить к врачу. Он просто включал на всю катушку радио или телевизор, словно хотел, чтобы она тоже оглохла.
Рут услышала, как один из участников телевикторины сказал:
— За пятьсот очков я, пожалуй, выберу раздел истории.
Сейчас я тебе устрою историю, подумала она и, ухмыльнувшись, поглядела на кушетку, где растянулся в нижнем белье ее муж. Ты сам станешь историей, если не убавишь звук этого проклятого агрегата…
И тут, несмотря на сильный шум, Рут услышала грохот. Похоже, он доносился из ванной.
— Херб! — попыталась она перекричать телевизор. — В ванной кто-то есть!
Херб по-прежнему лежал к ней спиной и даже не пошевелился.
Проклятые наркоманы могут обчистить квартиру, а ему хоть бы хны! — подумала Рут. Меня могут убить в моей собственной постели, а он при этом будет сидеть и смотреть какую-нибудь идиотскую викторину или спать.
Грохот в ванной не прекращался. Казалось, разбилось зеркало.
— Херб! — завопила Рут. — Херб! Говорю тебе, в ванной кто-то есть!
Херб не подавал признаков жизни.
Глухая тетеря! — подумала Рут. Даже если разразится Третья мировая война, ты ни черта не услышишь!
Рут вошла в кухню и взяла палку от метлы. Наверно, мерзавцы-наркоманы крадут у нее снотворное и прыскают краской в аэрозоли на кафельные плиты, оставляя какие-нибудь гадкие надписи.
Закрывшись в ванной, Хищник сбивал со стен кафель и сваливал его в раковину вместе с осколками зеркала. С трудом дотянувшись единственной рукой до прикрепленного к бедру мешка, он открыл его и вынул восьмидюймовый металлический стержень с рычажком на конце. Он повернул рычажок, и стержень превратился в маленькую тарелку с тремя крошечными выступами посередине, Поставив тарелку на бачок унитаза, Хищник дотронулся до ее дна, и из трех выступов вырвалось голубое пламя. Он взял пригоршню битого кафеля и кинул в тарелку. Кафель моментально расплавился, образовав густую массу. Порывшись снова в походном мешке, Хищник выудил маленький пузырек, отколол горлышко и вылил его содержимое в желеобразную массу, которая тут же начала загустевать и менять цвет.
Хищник достал инструмент с плоским лезвием, подцепил горячую синюю массу и приложил ее к своему обрубку. Рана затянулась и покрылась чем-то вроде кожи. При соприкосновении с дымящимся снадобьем он завопил от боли.
Стоя в коридоре, Рут Олбрайт услышала крик Хищника и замерла в страхе, не понимая, что вытворяют проклятые наркоманы. Она поглядела на палку от метлы, которую держала в руке, и палка вдруг показалась ей каким-то слишком уж жалким оружием…
Немного оправившись, Хищник приложил целебную массу к ранам на груди и на плече. Пока раны затягивались, он корчился от боли. Затем откинул инструмент с плоским лезвием и вынул из мешка причудливо изогнутую трубку. Хищник нажал на маленькую кнопку, из трубки выскочила сверкающая игла. Зарычав, Хищник воткнул иглу себе в грудь и снова нажал на кнопку.
Хэрригэн добрался до окна квартиры и заглянул в него. Он увидел светящийся экран и услышал громкие звуки телепередачи. Немного дальше виднелось окно с выбитой рамой. Подобраться к нему можно было только по карнизу.
— Черт! — пробормотал Хэрригэн. Он боялся посмотреть вниз. — Придется пробираться — иной возможности нет. Если ноги не соскользнут… А, может, мне повезет, и я упаду?
Хэрригэн глубоко вздохнул и поставил ногу на карниз. Все плыло перед глазами, но он старался справиться с собой и не смотреть вниз. Лишь бы карниз выдержал, подумал он.
— Прекрасно, — прошептал Хэрригэн. — Ты уже можешь вместе с остальными полицейскими высаживаться на крышу небоскребов и сражаться с пришельцами внеземных цивилизаций.
Медленно и очень осторожно он начал пробираться к выбитому окну.
Хищник взял свой баллон, поднес его к лицу и сделал глубокий вдох. Он понимал, что скоро баллон опустеет. Потеряв шлем, он может избежать медленного мучительного удушья, только если попадет на свой корабль. Хищник почувствовал, как вместе с живительным газом к нему возвращаются силы, а боль стихает. Нет, он не побежден! Он может добраться до корабля, отлежаться там, а уж тогда отомстит человеку, лишившему его руки! И не только ему! Как только он прилетит домой, ему вживят новую руку. Но он не может отправиться на родину без черепа и позвоночника своего врага. Если газа хватит, и он вернется на корабль, то залечит раны, наденет новый шлем и возвратится, чтобы закончить охоту. Однако нельзя терять ни минуты. Надо срочно возвращаться на корабль!
Когда Рут Олбрайт подошла к ванной комнате, дверь с треском ломающейся пластмассы слетела с петель и придавила ее к стене.
Потом дверь медленно упала, и оглушенная женщина заметила что-то громадное и черное, быстро пронесшееся по коридору.
Хэрригэн пролез через окно в ванную и увидел, что в ней все перевернуто вверх дном. Кафель сбит со стены, а дверь — сорвана с петель. Он бросился в коридор и столкнулся с потрясенной, еле державшейся на ногах женщиной в домашнем халате и шлепанцах.
— Все в порядке, — успокоил ее Хэрригэн. — Я из полиции.
Рут посмотрела в ванную и покачала головой:
— Моему красавцу, наверно, и на это наплевать! С лестницы донесся взрыв. Хэрригэн кинулся в пролом, оставшийся на месте входной двери, и очутился на лестничной площадке. Испуганные жильцы высунулись из квартир, но увидев окровавленного человека в изорванной одежде, моментально закрыли двери на засовы. Хэрригэн побежал к лифтам. Дверь одного из них была покорежена и выгнута наружу. Он заглянул в шахту и заметил на тросе зеленую, слегка поблескивавшую кровь Хищника.
Господи, подумал Хэрригэн, эта тварь ранена, без руки, истекает кровью, задыхается, и все же у нее еще хватает сил покорежить металлическую дверь и спуститься вниз по тросу. А ведь еще совсем недавно казалось, что Хищник вот-вот отдаст концы. Неужели он каким-то чудом выкрутился? Однако ничего не поделаешь. Теперь эта тварь истекает кровью, у нее нет одной руки, да и оружие почти все потеряно, а он, Хэрригэн, завладел смертоносным диском и может пустить его в ход. Преимущество на его стороне… Только
