– Я желаю вам счастья!
– А тебе – попутного ветра!..
Ветер содрал с белой головы Грызунова бейсболку, приобретенную в кейптаунском портовом магазине, и понес ее дальше по палубе.
Антон не двинулся с места – его занимало лишь небесное.
– Черт с ней! – проворчал Сергей Анатольевич. – Самое верное – не вмешиваться в явления природы.
Он затушил сигарету и пошел прочь, смешавшись с толпой праздношатающихся.
Писатель вскоре спустился в каюту и долго перечитывал на экране ноутбука написанное за два месяца. Работа над романом продвигалась тяжело. Он написал только треть. И до сих пор не представлял себе последней сцены. Обычно видел ее в самом начале работы. А тут – никак.
«Завтра причалим в Пуэрто-Мадрине. Раннее-раннее утро латиноамериканского городка. Человек идет по пустынным незнакомым улицам. Просто так идет, наугад. И плачет».
– Нет, писать в круизе – гиблое дело, – заключил Полежаев. – Еремин идиот! А я трижды идиот, что согласился на это!
Но причина его дурного настроения заключалась в другом. И даже не в страшной исповеди Грызунова. Антон тосковал. Ему понадобилось уплыть за тридевять земель от дома, чтобы в полной мере ощутить свое одиночество. И ту огромную пустоту в душе, которая осталась после разлуки с Идой.
Он выключил экран ноутбука. Порылся в дорожной сумке. Достал блокнот с телефонами. Из Порт-Саида он звонил маме. Из Порт-Элизабет – дочери. Со Святой Елены – Еремину. Кому позвонить завтра из Пуэрто-Мадрине?
Он знал, что в его блокноте нет ее телефона. И все-таки открыл на букве «И». «Ида Багинская» – было выведено крупным корявым почерком Еремина.
– Вот это настоящий друг!
Он давно так не смеялся. Навзрыд.
На палубу уже спустилась густая, беззвездная ночь. Ревели волны. Он метался от кормы корабля к носу и кричал, заглушая волны: «И-ида! И-ида!» – пока чья-то сильная рука не схватила его за плечо.
– Слушай, зачем кричишь: «Еда! Еда!»? Кушать хочешь? Пойдем выпьем!
В ночи блестели большие, насмешливые кавказские глаза. Они обнялись по-братски и спустились в бар.
А наутро теплоход причалил в Пуэрто-Мадрине.
Антона не интересовали больше экзотические красоты. Спустившись в порт, он первым делом отыскал переговорный пункт…
В Москве был поздний вечер. Автоответчик сообщил голосом Иды телефон на телестудии, по которому ее можно найти.
– Кто ее спрашивает? – ответил бархатистый мужской голос. – Вообще-то у нее съемки.
«Тебя какой-то Полежаев!» – услышал он в трубке.
– Ты? – раздалось через несколько секунд.
– Я больше не могу без тебя!
– Антон, милый! Неужели это правда? Откуда ты звонишь?
– Из Пуэрто-Мадрине.
– Что это?
– Кажется, Аргентина. Посмотри на карте.
– Боже! Куда тебя занесло!
– Я люблю тебя! Я не могу больше! Слышишь?
– Слышу, Антоша! Все слышу! Я брошу все! Брошу! Мне без тебя ничего не надо! Слышишь? Ничего! Жди меня завтра в своем Мадрине! Я прилечу! Обязательно прилечу! Завтра!
«Как же завтра? Как же завтра? Ведь у нее нет визы! Господи, о чем я?! Она же королева, а для королевы это пустяки!»
Раннее-раннее утро латиноамериканского городка. Человек идет по пустынным незнакомым улицам. Просто так идет, наугад. И плачет.
Примечания
1
Добрый день (ит.)
2
Как дела? (фр.)
3
Я люблю, когда ветер нас дразнит,
Когда он играет в твоих волосах,
Когда ты изображаешь балерину,
Подражая грациозным па.
4
Я люблю тихий закат,
Когда он подкрадывается волчьими шагами,
Я люблю беспечно надеяться,
Что он возгорается для нас.
5
«Велик Аллах» и «Падает снег» – песни Сальваторе Адамо
6
«Я люблю . когда ты изображаешь балерину» – строка песни Адамо
