История Рима (с иллюстрациями)

Заговорщики от­ступили на Капитолий, где провели ночь. На другой день, 16 марта, Марк Брут обратился с речью к собравшемуся народу, разъясняя ему смысл про­исшедшего. Ответом было гробовое молчание.

Наконец 17 марта собрался сенат. Начались долгие споры о том, что делать. Было внесено предложение объявить Цезаря тираном. Однако с этим не могло согласиться огромное большинство сената и, в частности, сами же заговорщики. Объявить Цезаря тираном означало отменить все его распоряжения: раздачу земель, наград, должностные назначения и т. п. В конце концов остановились на компромиссе, предложенном Цицероном: объявить амнистию убийцам Цезаря, утвердить все его распоряжения, а разбор бумаг, оставшихся после покойного, поручить консулу Марку Ан­тонию.

19 марта было вскрыто завещание Цезаря. Большую часть состояния он завещал своему внучатому племяннику Гаю Октавию, которого он в этом же завещании усыновлял. Остальная часть должна была перейти к двум дру­гим внучатым племянникам. Если бы они не пожелали вступить в права на­следства, имущество переходило к Дециму Бруту и Марку Антонию. Бед­нейшим гражданам было завещано по 300 сестерциев каждому. Свои рос­кошные сады за Тибром Цезарь передавал в общественное пользование.

Завещание произвело в римском обществе сильное впечатление и вы­звало уже подготовлявшийся взрыв. Хотя народная масса и была недо­вольна антидемократическими мероприятиями Цезаря, но когда перед ней встала реальная угроза восстановления олигархической республики, она резко повернула в сторону цезарианцев.

20 марта состоялось торжественное сожжение тела Цезаря на форуме, превратившееся в грандиозную народную демонстрацию. Толпа бросилась громить дома заговорщиков. Погром остановили, но убийцы предпочли уехать из города. Движение стало приобретать опасный характер, направ­ленный против имущих. Это на некоторое время содействовало поддер­жанию компромисса 17 марта.

Реальная власть в городе оказалась в руках цезарианцев: консулов 44 г. Антония и Долабеллы[334] и начальника конницы М. Эмилия Лепида. Факти­чески делами руководил Антоний. Это был человек способный и реши­тельный, прошедший хорошую школу под руководством Цезаря, но недо­статочно устойчивый. Он продолжал вести примирительную политику, ссылаясь при этом на какие-то распоряжения Цезаря, якобы найденные им в его бумагах. В интересах старой сенаторской знати была навсегда отменена диктатура. Аграрный закон, в основном повторявший прежний закон Цезаря, имел целью удовлетворить ветеранов.

Наконец, Антонию пришлось иметь дело еще с одной сложной пробле­мой. На политическом горизонте появился Секст Помпей. Он собрал вой­ска в Испании и сейчас же после смерти Цезаря начал там военные дей­ствия. Ему удалось разбить наместника Цезаря — Азиния Поллиона и утвердиться в Испании по ту сторону Эбро. Теперь он тоже предъявил свои требования при дележе политического наследства Цезаря. Антоний через Лепида, вступившего в управление Ближней Испанией, начал пере­говоры с Помпеем, обещая ему восстановление в правах и возвращение отцовских владений.

Однако сенатское большинство относилось к Антонию недоверчиво, усматривая в нем непосредственного преемника Цезаря. Антонию после окончания его служебного года, как в свое время Цезарю, было важно по­лучить в управление Галлию, чтобы сохранить контроль над Римом. Но Галлия еще при жизни Цезаря была им назначена Дециму Бруту. Поэтому Антоний в июне 44 г. провел через комиции закон об обмене провинция­ми, согласно которому Антонию давались в управление обе Галлии, Долабелле — Сирия, а Децим Брут должен был получить Македонию. Брут не признал этого закона. В сенате образовалась сильная оппозиция против Антония во главе с Цицероном.

Положение осложнялось еще тем, что в конце апреля в Риме появился новый претендент на власть: Гай Октавий, внучатый племянник Цезаря, наследник его имени и ³/₄ состояния. Он был сыном Гая Октавия и Аттии, дочери сестры Цезаря Юлии. Октавий родился 22 сентября 63 г. В момент смерти Цезаря он находился в Аполлонии, наблюдая за подготовкой к пар­фянскому походу. Приехав в Рим, он принял имя Гая Юлия Цезаря Октавиана и предъявил права на наследство своего приемного отца.

Октавиану не исполнилось еще 19 лет, но он был не по летам осторожен и хитер. В Италии ветераны Цезаря встретили его с восторгом, Цицерон приветствовал его как «защитника республики», но Антоний, видя в нем будущего соперника, отнесся к нему холодно и пренебрежительно. Это оп­ределило первые шаги Октавиана: он сближается с сенатом и Цицероном.

Положение в Риме становилось все напряженнее. Цицерон в начале сентября выступил с первой речью против Антония, требуя объявления его вне закона[335]. Брут и Кассий некоторое время жили около Рима, но за­тем (в сентябре или октябре 44 г.) уехали на Восток собирать силы. Окта­виан с разрешения сената приступил к вербовке солдат. Набор шел очень успешно: ему удалось даже переманить на свою сторону 2 легиона Анто­ния. Опираясь на эти силы, сенат почувствовал себя очень твердо.

В начале 43 г. Антоний выехал в Цизальпинскую Галлию, чтобы всту­пить в управление своей провинцией. Однако Децим Брут заперся в Мутине и отказался покинуть Галлию. Тогда Антоний осадил его в Мутине (апрель 43 г.). Началась так называемая Мутинская война.

Сенат отправил на помощь Бруту обоих консулов 43 г.: цезарианцев Авла Гирция и Гая Вибия Пансу. Вместе с ними должен был действовать и Октавиан, которому сенат дал звание пропретора с зачислением его в спи­сок сенаторов в ранге консуляра.

Под Мутиной Антоний был разбит, но оба консула погибли. Антоний, объявленный сенатом врагом отечества, с остатками войск бежал на се­вер. Преследование его было поручено сенатом не Октавиану, а Дециму Бруту. Октавиан имел все основания считать себя оскорбленным, тем бо­лее что в это же время сенат произвел новое распределение провинций: Марку Бруту была предоставлена Македония, Кассию — Сирия, а Сек­сту Помпею поручено командование флотом.

Таким образом, враги Цезаря вновь окрепли, и все цезарианцы, сколь ни сильны были противоречия между ними, должны были сплотить свои ряды. Октавиан вступил в переговоры через третьих лиц с Антонием и Лепидом, правителем Ближней Испании и Нарбонской Галлии, который по приказанию сената должен был действовать против Антония. В резуль­тате этих переговоров Антоний и Лепид соединили свои силы в Нарбонской Галлии (май 43 г.). Тогда сенат объявил врагом отечества и Лепида. Октавиан, ведя двойную игру, потребовал от сената наград своим ветера­нам, а себе — консульства. Сенат, чувствуя за собой поддержку Брута и Кассия, собравших большие силы на Востоке, отказал.

Только тогда произошел открытый разрыв Октавиана с сенатом. Он вступил с войсками в город и заставил провести себя консулом (в секстилии 43 г.)[336]. По закону Квинта Педия (lex Pedia), коллеги Октавиана, был учрежден суд над убийцами Цезаря. Все они были осуждены и объявлены врагами отечества. Все меры против Антония и Лепида были отменены, и оба они двинулись в Италию[337].

Октавиан выступил им навстречу. Около Бононии (Болонья) в начале ноября 43 г. в присутствии войск состоялось свидание трех вождей. На нем было условлено о заключении триумвирата, о проведении проскрип­ций и о дальнейших действиях. Было решено, что Лепид получит консуль­ство на 42 г., а Октавиан и Антоний отправятся против Брута и Кассия. Не забыто было и распределение провинций.

В конце ноября будущие триумвиры торжественно вступили в Рим. Сейчас же народный трибун Публий Тиций провел в комициях закон (lex Ticia), согласно которому Октавиану, Антонию и Лепиду вручались нео­ граниченные полномочия на 5 лет (до 31 декабря 38 г.) для устройства государственных дел (triumviri rei publicae constituendae).

Немедленно начались политические убийства, по своей обдуманности и холодной жестокости далеко превзошедшие проскрипции Суллы. Три­умвиры заранее составили список своих жертв, куда вошли не только по­литические враги цезарианцев, но много просто богатых людей. Одним из первых погиб Цицерон (7 декабря 43 г.), отданный в жертву мстительнос­ти Антония. Он пытался бежать, но был настигнут около Капуи военным отрядом. Командовавший им центурион отрезал голову и руку Цицерона и послал этот ужасный трофей Антонию.

«Тот чрезвычайно обрадовался, — говорит Аппиан, — увенчал центу­риона и сверх назначенной