— Это будет правильно, Артур. Король мудрее нас, ему более пристало решать такие Вопросы, Но на хвост мы предателю все-таки наступим.
— Обязательно, Максимилиан!
Я скептически посмотрел на копыта дестриэ, диаметром превышающие обеденную тарелку, и мысленно порадовался, что Морган редко спускается на землю, предпочитая карман Кошона.
— Что ж, тогда договоримся так. Сейчас я сниму с вас путы и оставлю с вами Гая Светония Транквилла. Ждите до ночи. Когда он заорет...
— Попрошу с большим уважением относиться к соратникам! — немедленно встрял петух.— Я не ору, я приветствую солнце!
— Хорошо! Когда он заорет, приветствуя солнце, Максимилиан, попрошу вас выбить дверь конюшни. После чего следуйте назад, к церкви. Я заметил, что забор вокруг нее образует с соседним патио глухой закоулок. Там мы и встретимся утром. Временно исполняющим обязанности командира отряда назначаю сержанта Иголку. Слушаться ее как меня!
— Есть, капитан!
Из конюшни я направился к таверне, забрался на карниз второго этажа и стал методически обследовать одну комнату за другой. К счастью, видимо, в силу жаркого климата в окнах таверны не было ни стекол, ни промасленной бумаги — только деревянные ставни. Сквозь большие щели в них можно было свободно рассмотреть, кто находится в комнате. Первые две оказались пустыми, в третьей двое купцов обсуждали какую-то сделку, а вот в четвертой обнаружились мои беглецы. Кошон спал, свернувшись на коврике у двери, а Морган сидел на кровати и о чем-то сосредоточенно думал. Я лишь мельком заглянул в щель и тут же перебрался на крышу, пока крыс не учуял моего запаха.
Теперь предстояло найти проводника.
Пообещав Коллет заняться этим самостоятельно, я как-то упустил из виду, что большая часть моего костюма осталась где-то в Атлантическом океане, а одного только камзола явно не хватало, чтобы достоверно замаскироваться под человека. Опыт же общения с отцом Хулио свидетельствовал, что и по эту сторону океана люди с предубеждением относятся к говорящим котам. Короче говоря, я смутно представлял, как мне искать проводника в нынешнем моем виде.
Но делать нечего. Придется рискнуть. Тем более что проводник рано или поздно узнает, что и я и Морган не совсем животные, так что пусть он этот шок переживет до того, как отряд окажется посреди джунглей.
Где следует искать проводника? Очевидно, там, где есть люди, которые нуждаются в его услугах. Кому может понадобиться путешествовать через джунгли? Миссионерам, конкистадорам и купцам. Как недавно выяснилось, миссионеров из этого списка можно было вычеркивать. Конкистадоров, пожалуй, тоже — эти парни предпочитают передвигаться небольшими армиями, которые собираются и готовятся подолгу, а
обычно можно найти на постоялых дворах и в тавернах. Например, в этой таверне. Надеюсь, Моргая и Кошон спускаться в общий зал не планируют... Я спрыгнул во двор и почти сразу обнаружил беспечно открытую заднюю дверь. Подлинному, заставленному всяким хламом коридору я проник на кухню, а оттуда и в саму таверну. Обстановка в зале, надо сказать, была более чем скромная. Роль столов исполняли пустые бочки, роль стульев — бочонки поменьше. Грубо беленные известкой стены давным-давно стали коричневыми от дыма множества трубок, которые смолили практически все посетители, даже некоторые женщины. Ах да! Я же на родине табака, здесь он должен быть гораздо дешевле, чем в Европе. Приближался вечер, и посетителей в таверне было много. Впрочем, за то недолгое время, что я провел в городе, у меня сложилось впечатление, что для местных жителей все время «вечер пятницы». Вовсяком случае, большинство сидевших за столами людей явно пришли сюда давно и никуда не торопились. Неспешно распивались запотевшие кувшины вина, поднимались к низкому потолку струйки дыма, так же неспешно и плавно текли разговоры. Даже испанская речь, обычно резкая и многословная, звучала здесь непривычно медленно.
— Ой!Кот! Вор-р! Брысь отсюда! Вор-р! Мамочка, спаси Р-робер-ртика! Р-робер-ртика сожр-рут!
Я поднял голову. На стойке на небольшом возвышении стояла клетка, внутри которой скакал с жердочки на жердочку небольшой пестрый попугайчик, Мое появление его явно шокировало, но на истошные вопли никто не обращал внимания, даже хозяйка таверны — дородная, типично испанская матрона с густыми, сросшимися на переносице бровями и вполне заметными усами. «Мамочка» полностью погрузилась в какие-то расчеты, время от времени перекладывая монеты из одной стопки в другую и отвлекаясь лишь на то, чтобы стряхнуть пепел с огромной, толстой сигары. Вопли Робертика она напрочь игнорировала, чем я и поспешил воспользоваться.
— Да не надрывайся ты так,— со всем возможным дружелюбием сказал я попугаю. Впрочем, наверное, этого делать не стоило. При виде моих клыков он дернулся и оцепенело повис вверх ногами.— Эй, ты там жив? — Попугай нервно моргнул и что-то невнятно просипел.— Значит, жив. Да не бойся ты так, я тебя не трону. В тебе и мяса-то на один зуб. Так что не трепещи.
— Как я могу верить хищнику и убийце?
— Ну... а у тебя есть выбор? Можешь не верить. Я в общем-то на минуту всего заглянул. Если поможешь мне, уйду еще быстрее.
— Помочь? Тебе?
— Почему бы и нет? Ты же хочешь, чтобы я ушел? Вот! Надо помогать другим. Скажи-ка мне, кто из посетителей нанимается в проводники к купцам?
— В проводники?
— Ты какой-то туповатый для попугая,— вздохнул я.— Так и будешь переспрашивать все время? В проводники, да. Есть такие люди, которые помогают купцам добраться от одного города до другого через джунгли.
— Сам ты тупой! — возмущенно нахохлился попугай.— Я знаю, кто такие проводники! Просто удивился — зачем это нужно коту?
— Спрашиваю — значит нужно. Ну так кто?
— Ну... сейчас здесь только один такой человек. Вон он, в самом углу, под картинкой в раме. Его зовут Боливар.
— Спасибо, приятель. Видишь, я тебя не обманул — ухожу.
— Мексиканский койот тебе приятель!
Я не стал выяснять, кто такой койот, все мои мысли заняты были человеком по имени Боливар.
В сонной обстановке таверны мне показалось неуместным красться вдоль стен. Несолидно как-то. Потому я спокойно прошел через зал напрямик к бочке, за которой сидел проводник. Выглядел он довольно впечатляюще. Несмотря на европейскую одежду, Боливар явно или был индейцем, или как минимум индейской крови в нем было не меньше половины. Об этом свидетельствовали медного цвета кожа и черные волосы, стянутые на затылке в пучок, украшенный длинными перьями. Не особо высокого роста, вряд ли выше пяти с половиной футов, сложение индеец имел худощавое, но жилистое — при каждом движении под простой матросской рубахой перекатывались мышцы. Несколько мелких шрамов на лице и один довольно зловещего вида, уходящий от ключицы глубоко под расстегнутый ворот рубахи, отчетливо свидетельствовали — человек передо мной жизнью тертый, такой не завопит при виде говорящего кота!
Пока я разглядывал потенциального проводника, к моей досаде, на свободное место уселся высокий нервный парень, тоже индеец или метис. Тревожно оглядевшись, он негромко произнес:
— Ламы идут на север!
— Да пускай идут хоть к черту в зад,— равнодушно пробурчал Боливар, доливая в кружку вино.— Мне лично все равно.
— А... э-э-э... — растерянно проблеял парень.— Ламы… э-э-э...
— Слушай, приятель, тебе самому не смешно? Ты ко мне ходишь уже вторую неделю, неужели я за последние сутки так сильно изменился, что ты меня не узнаёшь?
— Э-э-э... но правила...
— Блин! Как меня достали все эти ваши правила пароли секретности, — проворчал индеец,
