— Иезус Мария! — Я растерянно наблюдал, как Андрэ баюкает на своей лопатообразной ладони разомлевшего крыса.— Никогда не думал, что увижу такое!
— Не желаешь тоже отведать чудесного кактуса? — хмыкнула Коллет.— Глядишь, тоже достигнешь мудрости!
— Не-не-не,— замахал я руками.— Эта магия мне совсем не нравится! Надо уходить из этой коварной пустыни!
— Мысль здравая, но как уговорить Андрэ идти дальше? Нам его тащить не под силу.
— Ну это как раз не проблема! Иголка, подойди, пожалуйста, поближе к королю... Андрэ! У подножия той горы будет привал и горячий ужин!
Андрэ начал было что-то витиевато отвечать, но вдруг замолчал, сунул Моргана в руки Кошону и деловито зашагал по направлению к горам.
— Вот видишь! — торжествующе подмигнул я Коллет.— Ум умом, а Андрэ остается Андрэ!
До самых предгорий наш отряд двигался без единой задержки, и я уже начал было присматривать место для ночлега, когда навстречу нам высыпала толпа вооруженных, пронзительно вопящих индейцев. Коллет взвизгнула, зажмурилась и густо покраснела. Да и мне, признаться, стало неловко — из одежды на индейцах имели место только перья, да и то на голове. Однако ситуация для проявления благовоспитанности была слишком опасной. Гикая и вереща, дикари мгновенно облепили трусившего впереди Андрэ и, прежде чем гигант понял, что происходит, скрутили его. Николас выхватил было пистолеты, но замешкался — слишком много было вокруг целей.
Положение, как ни странно, спас Транквилл.
Благополучно продремавший всю дорогу между ушей Иголки, от воплей дикарей он проснулся, забил крыльями и заорал во всю глотку. Обалдевшая от такой неожиданности Иголка взвилась на дыбы и дико заржала. Меня словно катапультой выбросило из седла, и не вцепись я машинально в луку когтями, забросило бы назад, в Золотой Город. Мой возмущенный вопль присоединился к какофонии.
Индейцы на мгновение застыли, глядя на орущее в три глотки чудище, и как один пали ниц, подвывая от ужаса.
— Опять? — не сдержался Николас.— Теперь чью-нибудь внучку придется спасать Божественной Лошади?
—А почему не Божественному Петуху? — возмутился Транквилл, но по понятным причинам на него не обратили внимания.
— Вряд ли,— рассудительно возразил Боливар.— Они, похоже, лошадей в первый раз видят. И петухов. Так что среди их богов наверняка нет подходящих.
— Это хорошо.
— Скорее всего, они приняли вас за демона.
— Здорово! — обрадовался петух. Выпятив грудь, он снова забил крыльями и закукарекал. Дикари попытались еще глубже вжаться в песок.
— Перестань, Гай Светоний. А то еще вздумают проверить, на самом ли деле ты демон, пустят стрелу — и готово жаркое.
— Ну вот! Вечно ты мне все удовольствие портишь своими намеками!
Я обернулся к Боливару:
— Попробуй с ними поговорить.
Проводник кивнул, выехал вперед и заговорил на языке, уже знакомом мне по деревне базука. Несколько украшенных перьями голов поднялось, но, судя по пустым взглядам, смысла слов они не понимали. Боливар повторил свою речь на другом языке. С тем же результатом. Перепробовал еще несколько, но добился только того, что дикари перестали вжиматься в землю, а расселись перед ним на корточках и встречали дружным улюлюканьем окончание каждой речи. Наконец Боливар произнес несколько гортанных, отрывистых слов, сопровождая каждое обильной жестикуляцией. Дикари загомонили, и самый «оперенный» из них ответил серией таких же отрывистых слов и жестов.
— Уф-ф-ф! — выдохнул Боливар, утирая пот.— Вот уж воистину языковой барьер!
—Ты знаешь этот язык?
— Ну... это как бы не совсем язык,— замялся Боливар.— То есть его иногда называют исконным языком, на котором говорили боги, когда сошли на землю. Но, я думаю, индейцы набрались этих слов от викингов, когда те нашли эти земли.
-— То-то мне некоторые слова показались смутно знакомыми,— задумчиво произнес Николас.— Но в целом это совсем непохоже на наши северные языки.
—Я же говорю, это лишь отдельные слова. Тут очень важна интонация и соответствующие жесты, поскольку одно слово может иметь много совершенно разных значений.
— И что ты им сказал? — поинтересовалась Кол-лет, не открывая глаз.
— Э-э-э... видите ли, благородная сеньорита, это
очень образный язык, сильно привязанный к примитивным культам, бытующим среди местных дикарей.
—Так что ты им сказал? Хватит мямлить!
— Ну... Это можно перевести примерно так, что великие демоны желают следовать дальше, а всем препятствующим этому следует немедленно уйти... э-э-э... в общем, уйти и заняться проведением ритуала плодородия друг с другом. А кто не пожелает, с теми демоны проведут ритуал плодородия сами, долго и во всяких разных формах. Может быть, даже до смерти и после смерти. Примерно так. Вот.
— Кажется, я понимаю.— Коллет покраснела еще гуще.— А что они ответили?
— Это их вождь, как я понял. Он говорит, что с радостью пропустил бы демона, поскольку не любит, когда ритуал плодородия случается с ним. Но дальше в горах живет грозный шаман, который поставил его племя не пропускать дальше всяких бродяг, чтобы они не мешали ему говорить с духами. И если вождь пропустит нас, шаман потом устроит им такой Праздник Плодородия, что его будет помнить все племя — по крайней мере, те, кто останется в живых.
—А парень попал меж двух огней,— хмыкнул Николас— Как будем выкручиваться?
— Скажи ему... — Я задумался. Действительно, вождю деваться некуда, если надавить — он готов драться даже с демонами.— Скажи ему, пусть спросит самого шамана. Мы прибыли из-за океана, проделали тяжелый путь через джунгли — все только для того, чтобы попросить его помощи. Мы готовы заплатить любую цену за помощь.
—Ты слишком много хочешь от такого примитивного языка! — возмутился Боливар.— Ладно, попробую.
Он выдал серию коротких фраз, сопроводив каждую резкими жестами. Вождь почесал в затылке, но, видимо, драться с демоном ему все же очень сильно не хотелось, и он в конце концов кивнул.
— Он просит нас переночевать в его племени, а тем временем гонец доставит нашу просьбу шаману. Утром мы уже будем знать его ответ.
— А если он откажется от встречи?
— Если он откажется, нам придется повернуть назад,— развел руками Боливар.— Вы, конечно, можете попытаться перебить все племя, но даже в этом случае шаман встретится с вами, только если сам этого захочет. Вы же понимаете — не будет у него такого желания, вы его просто не найдете.
— Похоже, выбора у нас нет. Ну что же, поехали, Иголка, посмотрим, что здесь и как. Коллет, хватит глаза закрывать. Никуда не денешься — такая здесь мода.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
Приходится признать, что знания наши сильно ограничены даже в том, что касается нас самих —
