Через две, как потом подсчитали, секунды из бурьяна выкатился всклокоченный Куролесов. Он растерянно озирался, дожёвывая очередной огурец.
– Товарищ капитан, – сразу, с ходу начал он, – нужно срочно в Глухово. Они ушли в Глухово к Хрипуну. Это ведь был сам Харьковский Пахан.
Глава девятая. Раздвоение облака
Потягивая за собою бак, из бурьяна вскорости выбралась и Шурочка.
– Вась, это кто же? – изумлённо спросила она.
– А это наш председатель колхоза, – сразу нашёлся Куролесов, делая капитану бровями знаки-намёки, – а уж это бригадир – товарищ Тараканов.
– Уй, какие усы! – засмеялась Шурочка. – Вась, отрасти себе такие!
– А вас как звать-величать? – по-председательски строго спросил капитан.
– Шурочка я. Александра.
– Хорошее имя, – одобрил бригадир, довольный похвалою в адрес усов. – Бодрое имя! Как у Пушкина!
Шурочка потупилась в сторону бака.
– Где проживаете? – спросил председатель.
– В городе Картошине. Улица Сергеева-Ценского, 8.
– Позвольте, позвольте, это в Карманове улица Сергеева-Ценского.
– У нас тоже. Мы от Карманова не отстаём.
Старшине Тараканову хотелось задать какой-нибудь вопрос, желательно колхозно-бригадирский.
– А как у вас в Картошине с картошкой? – деловито осведомился он.
– Хорошо, – обрадовалась Шурочка. – Из Кашина привозят. Синеглазку. Ну такую картошку с голубыми глазами.
– Вы любите синеглазку? – кокетничал старшина.
– Уй! Натурально!
– Да-да! – сказал капитан. – Синеглазка хороший сорт, но нам сейчас не до картошки. Мы ведь по срочному делу. – И тут капитан хлопнул Васю по плечу. – Надо налаживать механизацию. Понял? Поехал в Карманов, а технику не отремонтировал? Нехорошо, товарищ!
– Да как же товарищ ка… председатель. Редуктор перебрал и гусеницы откувалдил.
– Многое, очень многое нам ещё надо откувалдить, дорогой товарищ.
– Ты уж, Васьк, прости, – встрял и Тараканов, – но я, как бригадир, должен поддержать товарища ка… председателя. Кувалдить так кувалдить!
– Давай, давай, Вася, срочно прощайся с гражданкой… машина ждёт. Вы уж простите, Александра, Вася у нас мастер, без него как…
– Как без пассатижей! – подсказал старшина новую техническую мысль.
– Шура, – сказал Вася, – пойми… отойдём в бурьян.
Они отошли в сторону, и облако заколебалось, заволновалось.
– Ты, главное, не беспокойся, – говорил Вася. – Поезжай в Картошин и будь в Картошине. Я тебя найду. Только в Картошине будь. И оставь для меня в баке хоть пару огурцов.
– Обязательно, обязательно оставлю. Килограмма два, точно.
Вася оттолкнул бак, крепко обнял Шурочку и выбежал из бурьяна.
И облако немедленно разделилось на две части. Одна часть полетела за Куролесовым, а другая осталась на месте. Когда-нибудь они снова воссоединятся, найдут друг друга, сольются в одну большую грозовую тучу, и тогда разразится такая гроза, такой грохнет гром…
Отчего-то взгрустнулось Шурочке. Вася ведь ей и вправду понравился. Хороший всё-таки, чувствуется, парень. Конечно, он всё врёт, никакой он не тракторист и в подвал попал неизвестно почему. А эти, конечно, не колхозники, а скорей всего оперативники, да ведь не в этом дело. Дело в том, что парень хороший.
– Ладно, – решила она, – поеду в Картошин и буду ждать.
И она поехала в город Картошин с остатками облака над головою и с огурцами в баке и терпеливо ждала. Ждала и ждала. Долго.
Глава десятая. Хрипун
Шофёр Басилов, дремавший в двусторонней машине под газетой «Вечерний Карманов», был мигом разбужен.
– Глухово! – крикнул старшина ему в ухо.
– Спокойнее, – поморщился капитан. – Глухово – тихое слово.
– Там был третий в кустах, – скороговоркой докладывал Куролесов. – Я – за ним. Он – меня в погреб. Я – прошу слова! Он – пистолет! Выстрел! Смерть!
