сообщение. Правда, только по расписанию. Собеседник охотно согласился показать оэсэновцам дорогу и через полкилометра передал их с рук на руки другому работнику нового Метростроя. Тот хоть и вел себя менее любезно, однако сообщил, что идти пешком нет никакой необходимости и у них тут есть ремонтная платформа, которую как раз собираются запускать.
– Прокатитесь до «Горьковской», – пояснил он. – Там вас выпустят… Ну да, крючок делаем… Ну, чтоб посмотреть, что там у нас с водой… Можем раньше выпустить…
– Нет, «Горьковская» подойдет, – поспешила согласиться чародейка.
Путешествие на «платформе» – так здесь называли странное, крохотное поездоподобное приспособление, которому далекая от терминологии железнодорожного транспорта Кайндел не сумела подобрать адекватного названия, кроме разве что «дрезина» (однако, сомневаясь, что эту штуку можно так назвать, она называть ее вслух не стала, а уточнять постеснялась), – оказалось незабываемым. И страшноватым. Судя по всему, работала эта махина не только от электричества, и всю дорогу их сопровождала удушливая вонь не до конца сгоревшего дизельного топлива, дым и темнота, прерываемая редкими электрическими огнями, превращенными в размытые дрожащие полосы.
– А что поделаешь?! – крикнул сопровождавший их механик. – Напряжение частенько недостаточное, иногда его едва хватает на освещение, ну и приходится выкручиваться… Благо хоть вентиляция отличная.
– Как же вы поезда-то пускаете?
– Потому и пускаем редко, что с электричеством проблемы. А остальное время приходится терпеть… Ну ладно, подъехали почти. Сейчас спрыгивать будете.
– А остановить? – резонно возразила девушка, оценивая скорость движения поезда по тому, как мимо мелькали огоньки.
– А остановить и потом разгонять – лишние потери топлива. У нас все на счету. Ну скинем скорость немного, само собой…
Кайндел сердито посопела и взглянула на Илью, потом на Сергия. Последний был бледен, однако явно готовился ловить себя в прыжке. Правда, ничего страшного их, как оказалось, не ждало. У самой платформы поезд довольно ощутимо сбросил скорость, и в момент прыжка чародейке даже показалось, будто самое сложное давно позади. После чего едва не клюнула носом, пробежала несколько метров, чтобы подхватить себя и привести в состояние равновесия, и аккуратно влетела в отштукатуренную стену прямо под одной из арок.
– Ты что, не была на уроке ориентирования, где нас учили прыгать? – укоризненно спросил Илья, осторожно отлепляя спутницу от стены. – Говорили же четко и ясно – перед прыжком отклонить тело назад на тридцать—сорок градусов…
– Извини, транспортира с собой не оказалось, чтоб угол измерить, – огрызнулась она, потирая подбородок.
– Скажи уж честно – не слушала.
– Скажу честно – не присутствовала. И вообще – побереги дыхание. Или думаешь, специально для нас пустят эскалатор?
Тверичанин надулся.
Зато подъем дался им на удивление легко – сказывались тренировки. Уже почти добравшись до верха, Кайндел вспомнила о мобильном телефоне, вытащила его и отыскала номер Эйва Шреддера (потому что напрочь забыла, кому ей было велено отзвониться). Куратор не ответил. Попробовала номер Роннана. Тот же результат. Пожала плечами, выбрала Ирландца, попробовала еще раз…
– Куда ты пропала?!
– Я не пропадала. Я с командой сейчас на Горьковской. Прости, улепетывали, не было возможности позвонить.
– Мы на тебе и твоих ребятах уже крест поставили!..
– Преждевременно…
– Чаша у тебя?
– Да. – Она покосилась на запястье, охваченное тяжелым литым браслетом. – У меня.
– Осторожнее там, на Горьковской… Слышишь?
– А что такое?
– Обстрел идет полным ходом. Пробирайтесь к нашим, на площадь Ленина.
– Вы там обосновались?
– Там же «Кресты» рядом, отличное укрепленное здание. Если что, зацепимся за него. Давай, ждем тебя… – И прервал связь.
Спрятав мобильный телефон, девушка кивнула охраннику, который, едва их увидев, заскрипел ключом в замке, навешенном на решетку. Оно и понятно – изнутри могли выходить только те, кому можно передвигаться в метро, здесь не нужна была даже красная книжечка, похожая на удостоверение ФСБ, которой хватило охраннику на Приморской.
Дверь уже нужно было толкать самостоятельно.
Кайндел коснулась широкой металлической ручки и почти в тот же самый момент ощутила, насколько велика наполненность активной магической энергии снаружи. В животе что-то неприятно сжалось, однако створку она толкнула решительно, словно ныряла в ледяную воду прямо из овчинного тулупа. На выходе машинально окружила себя защитой, однако это не помешало чувствовать ход заклинания всем сознанием и едва ли помогло хоть немножко, если бы целили в нее. Густое, едва слышимое ухом, однако хорошо воспринимаемое телом гудение накрыло их всех.
Снаружи было холодно, густая изморозь покрывала верхушки деревьев, лужи схватились корочкой… Правда, неравномерно. Полосами. Запрокинув голову, девушка смотрела, как небо прочерчивает видимая лишь магическому зрению толстая хрустальная линия, стремительная, как истребитель. И только потому, что следила за ее движением, чародейка разобрала в небе цель – темную точку, двигавшуюся по плавной дуге, а теперь резко заложившую крутой поворот – видимо, чтоб увернуться от атакующей полосы хрустального света.
Зрение у Кайндел было нечеловечески острое, поэтому она сумела разглядеть в подвижной точке человеческую фигуру, оседлавшую естественный поток энергии. На магическом плане та же фигура воспринималась как совокупность эфирных росчерков, значительно более объемных, чем в пространстве занимал место контур человеческого тела.
– Что это? – с недоумением крикнул Илья, и девушка поняла, что неприятное гудение давит на уши не только ей.
– Ты о чем? – спросила она, следя за эволюциями эфирного облика в небе над Каменноостровским проспектом. – О холоде?
– А ты о чем?
– Я обо всем… Холод этот от магических пушек. Они установлены где-то у Крестов, как я поняла. Не доработано, сам видишь. Пока без масштабных побочных эффектов никак. Хорошо еще, что холод относительно терпимый.
Их настигла очередная леденящая волна – видимо, от того заклинания, которое чародейка увидела в самом начале, едва выглянув из дверей метро. Губы опалило сухим ледком, потом изнутри – жаром. Глаза неприятно заслезились. Роман и теплолюбивый Илья пригнулись, пряча лица, поморщилась Кайндел (потому что холод был магического, а не естественного происхождения). Она же заметила и почувствовала какое-то действие парящего существа, ощутила, как оно втягивает в себя энергию, вскинула руки, на одной из которых искрил гранями темно-алых камней тяжелый браслет.
– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога небеснаго водворится, – забубнил Сергий. – Речет Господеви: заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него…
– На ходу домолишься! – рявкнул тверичанин. – Вперед марш!
– Не трогай его! – одернула девушка. – Его дело – молиться. Сними автомат с предохранителя.
– В кого стрелять-то?
– В дракона.
– …и под криле Его надеешися, оружием обыдет тя истина Его…
– В кого?!
