представители касты буракумин, которые подвергались дискриминации на основе записей косэки, сделали свое дело, и теперь официально при трудоустройстве косэки не требуется.
Система косэки является мощным инструментом круговой поруки и усиливает прессинг и контроль за всеми членами семьи, так как информация о девиантном поведении одного из ее членов может отразиться на жизни других членов, когда те предоставят записи косэки по запросу.
Каждое семейство регистрируется по месту постоянного проживания и при переезде предоставляет записи косэки с прежнего места жительства в новый муниципальный офис. Таким образом, государство отслеживает передвижение всех граждан, владеет детальной информацией об их жизни через доступ к информации в региональных муниципалитетах.
Каждый японец имеет так называемую карточку резидента, где указаны дата рождения, пол, а до 1995 года указывалась и очередность рождения детей в семье. Например, старший сын, младшая дочь – для детей, рожденных в браке. А вот если дитя было рождено вне брака, оно записывалось без всяких подробностей как «ребенок», что было причиной постоянной дискриминации этих граждан. После многочисленных митингов протеста японских феминисток было принято решение всех детей записывать просто – ребенок.
Система регистрации косэки ведет свою историю из глубины веков. Еще в довоенные годы японские семейства-роды иэ считали своим долгом служить на благо империи. Глава рода, естественно мужчина, обладал немалой властью, он мог устраивать браки внутри рода и принимал все ответственные решения.
Сегодня система косэки очень удобна для государства и в той же мере не удобна для граждан. Скажем, права женщин в Японии во многом ущемлены именно из-за особенностей этой системы. Во-первых, все главы семейств, а они должны быть указаны в записях косэки, в девяноста восьми процентах – мужчины. Постоянный адрес жительства всех членов дома, а также фамилии жильцов должны без всяких исключений совпадать с адресом и фамилией главы семейства. Ребенок, рожденный в течение трехсот дней после официального развода, записывается в косэки на фамилию прежнего мужа и включается в его семейство. Это правило строго действует и в тех случаях, когда бывший муж не является биологическим отцом ребенка. Дети, рожденные вне брака, буквально до недавнего времени дискриминировались, в частности в вопросах распределения наследства.
Кроме того, система косэки так же строго требует записи всех рожденных женщиной детей в карточку матери. Это правило нельзя оспорить даже в том случае, если мать хочет отдать ребенка. Еще в конце восьмидесятых годов прошлого века японские врачи подвергались наказанию, если они вместо того, чтобы склонить желавших родить ребенка вне брака женщин к аборту, позволяли им рожать. Таким образом, женщины оказывались в безвыходном положении и вынуждены были делать аборт, даже если хотели родить и отдать ребенка на воспитание другой семье, причем очереди бездетных пар на усыновление были и есть.
При разводе согласно системе косэки дети в строгом порядке переписывались с карточки отца семейства на карточку матери, что означало, что предоставление детьми своих карточек косэки для поступления в университет могло спровоцировать их дискриминацию при отборе.
Косэки – невидимая для иностранцев изнанка японского общества, которое, по сути, ведет патриархальный образ жизни. Эта система во многом мотивирует выбор вариантов социального поведения, внешне этот выбор может казаться постороннему совершенно нелогичным. Но система косэки по-прежнему фундаментальна, ведь она определяет лицо японца и членов его семьи, от нее зависит, каким образом они представлены в обществе, какой статус имеют.
Как вам нравится такое смешное словосочетание, как конкуренция конформизмов? Конформизм, поясню для тех, кто не очень любит иностранные слова, это некритическое принятие господствующих идей и подчинение нормам большинства. Да, это, собственно, и есть хитрая японская уловка, применяемая для того, чтобы все общество подчинялось единым правилам и само следило за соблюдением этих единых правил. А достигается это путем конкуренции конкурентов: кто строже и точнее других следует правилам и отслеживает проклятых нарушителей, тот и лучше всех.
Помимо таких философских концепций, как «понятие долга», в японской культуре для наведения порядка есть и конкретные силовые структуры – полиция. Кроме общественных институтов, где «скованные одной цепью» люди живут и действуют по единым правилам, то есть в школах, компаниях и тому подобных заведениях, существует еще и надзор над японцами по месту жительства.
Каждый квартал, община объединены в так называемую систему хан, которая включает блоки домов, в целом в нее входит около десятка семей. Ассоциация семей сёкай организует фестивали местного значения, пикники во время цветения сакуры и еще бог знает что. Кроме того, члены ассоциации у себя в районе общими усилиями предотвращают преступность, борются с пожарами – короче, следят за порядком сами. Доминируют в ассоциации мужчины. Именно ассоциации являются проводниками правительственных и муниципальных программ, активно сотрудничают с полицией в расследовании правонарушений, оказывают содействие во время стихийных бедствий.
Прототип идеологии хан существовал еще в эпоху Токугавы в форме системы пяти семей, которые должны были присматривать друг за другом. По сути, система действует и сейчас, позволяя власти присутствовать на горизонтальном уровне и фиксировать правила поведения и ценностные ориентиры различных слоев японского общества не сверху, а как бы с обоих боков, по горизонтали.
Японская система возлагает ответственность за ошибку индивида на всех: и на членов общества, и на общественность. Однако в больших городах, где в некоторых районах ротация жителей очень высока и проживает много одиноких японцев, снимающих квартирки в мансёнах, эта система просто не может существовать.
Японское общество изначально и системно регламентирует по давно отработанным стандартам мышление и поведение своих членов, выравнивая всех по линейке. Одна из широко используемых японских идиом дэру куи ва утарэру гласит, что выскочивший гвоздь надлежит забить. Все виды спонтанного самовыражения и свобода действий осуждаются.
Пропагандируемая идеология равенства и уникальности японской национальной гомогенности, а также утверждения, что клановые различия не имеют значения – это совсем уж неприкрытая лесть самим себе. Совершенно очевидный факт – в Японии существует дискриминация по половому признаку. До сих пор женщинам за ту же работу, что делают мужчины, платят меньшую зарплату. Не говоря уже о дискриминации по отношению к людям из касты буракумин или японцам, в чьем роду были корейцы.
Так вот, возвращаясь к дружественному авторитаризму… В каждом квартале и около станций метро обязательно притаился кобан – полицейский участок. Каждый полицейский с завидным постоянством посещает дома и предприятия вверенного ему квартала в поисках подозрительных элементов и собирает информацию о проживающих и работающих жителях. От каждого дома поступают карточки с информацией о тех, кто там живет, включая, кстати, и домашних животных. А учителя школ посещают дома своих учеников, не оставляя родителям выбора относительно того, принимать или не принимать гостей. Учителя и родители порой группируются и совершают рейды в развлекательные учреждения, шпионя за своими детьми. Ну а самое, наверное, смешное, не для японцев, конечно, это то, что провинившийся в чем-то гражданин кроме штрафа, который он платит за правонарушение, еще и должен написать извинительное письмо симацусё на имя главы полицейского офиса!
Конечно, в любом обществе существуют аналогичные виды контроля, но именно в Японии эта система взаимной слежки приняла форму этакого дружественного авторитаризма. Дружествен он потому, что не показывает своего истинного лица, действует не кнутом, а пряником, и невидим до поры до времени. Личности и группы лиц, находящиеся у власти, представляются обществом и обществу исключительно как уважаемые персоны, а перекрестные социальные связи используются для укрепления существующей в
