Наблюдая за японцами. Скрытые правила поведения

Японию.

Сибусава Еичи, крупнейший индустриалист первой четверти XX века, написал множество трактатов, которые до сих пор пере издаются и читаются японскими бизнесменами, о внедрении принципов конфуцианской морали в экономическую жизнь.

Высшей целью для него являлось обретение гармонии, которая выражается в том, что богатство и экономическое процветание становятся добродетелью, если они достигнуты благим путем и идут на пользу людям. Он предлагал прежде всего соединить «дух самурая» и «коммерческий талант». При этом понятие «коммерческий талант» выводилось из духовной основы человека, его моральности. Сибусава также полагал, что путь самурая – бусидо – должен стать путем торговца и бизнесмена нового времени.

Теперь овладение боевыми искусствами и тайнами чайной церемонии ради самосовершенствования сменилось долгими часами работы в компании, долгосрочными командировками и другими лишениями. «Психологическое состояние самурай, – пишет Норихико Судзуки, – можно описать как склонность к самопожертвованию ради своего хозяина, рода».

Агрессивность самурая фокусируется не на поражении врага, а на самопожертвовании ради господина. Если слово «господин» заменить словом «компания», то получится описание современного духовного состояния служащих компаний с единственной разницей в том, что сегодня служащие не должны совершать самоубийства для доказательства преданности. Впрочем, традиция не исчезла.

Например, известен случай, когда капитан сухогруза, перевозившего машины из Японии в США, покончил жизнь самоубийством в Портленде, поскольку считал себя виновным за повреждение нескольких сотен машин, произошедшее во время разыгравшегося у берегов Орегона урагана. А ведь это была разбушевавшаяся стихия! Что же говорить, если компания терпит убытки по вине конкретного человека или начальство сильно недовольно работой какого-либо из отделов? Самоубийства служащих компаний по такому поводу случаются и сегодня!

Всеобщее усердие и самоотречение японских служащих оборачивается общенациональной проблемой кароси – смерть на работе от переутомления. Пожалуй, апофеозом всей этой гонки и прессинга являются кладбища, создаваемые японскими компаниями для собственных сотрудников. Вот уж действительно сарказм судьбы! Вы можете себе представить у нас в России кладбище завода ЗИЛ, например?

Неоконфуцианская философия, облеченная в плоть образовательных программ, финансируемых самыми богатыми индустриалистами Японии, в период активного развития профсоюзного движения снимала напряжение, возникавшее между администрацией компаний и рабочими. Она гласила, что только их обоюдное сотрудничество на благо общества может обеспечить прибыль и удовлетворение потребностей как тех, так и других.

Позже японские профсоюзы взяли на вооружение неоконфуцианские идеи, которые стали базой для корпоративных тренингов работников компаний и ряда образовательных программ. Так, например, в тренинг для служащих одного из японских банков входят следующие моменты: дзен-медитация для повышения самоконтроля и достижения отрешенности от своего эго; визит на военную базу – для воспитания силы духа и послушания; активный отдых в выходные дни за городом – для координации групповых действий, жизнелюбия, энергичности; двадцатипятикилометровая прогулка – для тренировки упорства и самообладания и т. д.

Причина, по которой конфуцианская идея самосовершенствования так глубоко проникла в экономическую жизнь, лежит в особенностях модернизации Японии. При быстром проникновении западных образцов в жизнь страны политическая элита изо всех сил пыталась сохранить японский дух и сделала ставку на инкорпорацию неоконфуцианской идеологии в жизнь нового растущего класса служащих.

Самосовершенствование по-конфуциански подразумевало не только овладение профессией, но и приобретение моральных качеств, необходимых для работы в компании и поддержания субординации в коллективе. Концепция самосовершенствования и сегодня обеспечивает японскому мужчине нравственное удовлетворение и возможность самореализации. Она придает смысл и его жизни, и работе на компанию, несмотря на все сопутствующие сложности и самоограничения.

Тансин фунин

Еще одной проблемой, с которой регулярно сталкиваются сотрудники японских компаний, является тансин фунин, командировка в находящийся в другом городе филиал с оставлением семьи в месте постоянного проживания. С ней связана похожая социальная проблема, когда для того, чтобы обучить сотрудника всем тонкостям производства, его отправляют на длительную стажировку в различные подразделения предприятия. Такова цена за воспитание высококлассного специалиста. Около полумиллиона женатых японцев отправляются на предприятия фирмы в другой город, оставляя семью дома.

Тансин фунин – одиночное назначение, так это переводится на русский язык – практикуется в основном в больших корпорациях и органах власти. Мужчины в возрасте от тридцати пяти до сорока четырех лет – основные претенденты на такие командировки. При этом часто семья остается жить на прежнем месте в силу сложностей с переводом детей из одной школы в другую; кроме того, жены порой вынуждены оставаться, чтобы ухаживать за престарелыми родителями, да и менять жилье тоже проблематично.

Эта распространенная практика, когда мужчина лишь на выходные может выбраться к семье на место своей постоянной регистрации, весьма суровое испытание.

Например, Танака-сан, с которым я в течение трех недель занималась английским языком по заказу компании Panasonic, уже четвертый месяц жил в отрыве от семьи.

Мощности завода Panasonic находились на совершенно унылой станции. Выйдя из вагона, я переходила по огромному мосту через реку, затем попадала в квартал частных домов, за которыми и располагалось само предприятие. Это даже не завод был, а скорее конструкторское бюро.

Ежедневно Танака-сан после обеда официально освобождался от основной работы и с двух часов дня до шести вечера, то есть в течение четырех часов, с пятнадцатиминутным перерывом, должен был заниматься английским. Регламент времени был четко определен с точностью до минуты и обсуждению не подлежал.

К моменту моего появления на предприятии служащие компании каждый раз выходили огромной толпой из столовой. Все они были одеты в голубую униформу и отличались лишь конституцией, весом и фамилиями на бейджиках, ношение которых считалось обязательным для всех на территории предприятия.

На КПП японец в фуражке каждый раз пронзал меня насквозь холодным взглядом, находил соответствующую бумагу-приказ о моем допуске на предприятие и выдавал заранее заготовленный бейдж. Меня провожали в здание и отдавали под расписку другому японцу. Он делал телефонный звонок из звуконепроницаемой будки и вскоре выходил из нее, чтобы эскортировать меня в комнату для занятий. На стенах предприятия крупными иероглифами были написаны трудовые лозунги ура-экономического толка.

Пустая комната для занятий была снабжена DVD-проигрывателем, стойкой с водой и удобными диванами. Высокий, статный и очень приятный сотрудник компании Танака обычно выглядел немного смущенным, немного усталым и немного счастливым. Эта смесь переживаний и чувств на его лице располагала к участию. С первого же занятия стало ясно, что мы с ним поладим. Так и вышло.

Танака-сан командировался компанией Pana sonic в Лос-Анджелес на длительный срок вместе с семьей и был обязан выучить английский язык. У него уже были определенные навыки, и мы с ним учились понимать разговорную речь и изъясняться на языке. Он быстро схватывал и очень старался. Он старался вдвойне – за себя, потому что очень хотел соединиться со своей семьей и уехать в Лос-Анджелес, и за компанию Panasonic, ради которой он обязан был сохранить лицо и которая оплачивала ему эти курсы.

Семья жила далеко, и, судя по всему, он сильно скучал по жене и маленьким детям. На вид Танака-сан было лет тридцать шесть. Каждую пятницу после работы его ждала длительная и дорогостоящая поездка в родной городок, откуда он возвращался в воскресенье после обеда. Но у Танака-сан, в отличие от многих японцев, которых судьба под видом тансин фунин вынуждает расставаться с собственными семьями, была хотя бы перспектива. Его ждали почетное повышение и командировка в солнечный Лос-Анджелес, но уже с семьей!

Глава 5. Потребительское общество